– Нет, только то, что может обнажиться, когда ты в приступе рвоты свесишься с кровати – спину, шею, ноги, руки и верхнюю часть груди.
Колин заинтересованно улыбнулся:
– А мне можно будет на это посмотреть?
– Ни в коем случае, – в один голос возразили женщины.
А Анабелла добавила:
– Сидите здесь и ведите себя прилично.
Они ушли в спальню, где Анабелла разделась до рубашки и, немного волнуясь, легла на постель.
Леди Фолкхем тоже волновалась.
– Конечно, ты могла бы натереться и сама, – мягко сказала она, – но здесь важно довольно точно определить количество мази. Слишком мало – не подействует, слишком много – может обжечь до волдырей. Гораздо безопасней, если это сделаю я.
Анабелла изобразила безмятежную улыбку:
– Превосходно. В театре я привыкла, что меня видят полуодетой.
Но при этом подумала, что пока еще никто, кроме Чэрити, не видел ее полностью обнаженной.
Леди Фолкхем нанесла мазь на ее руки, шею и грудь и попросила Анабеллу перевернуться на живот.
Не успела Анабелла подумать, что миледи не должна видеть ее спину, как та приспустила рубашку и громко охнула.
Колин тут же появился на пороге спальни. Анабелла моментально перевернулась на спину, прекрасно зная, что напугало леди Фолкхем. Анабелла давно не вспоминала о следах на ее спине, оставленных розгами отчима, и не подумала о том, что следовало бы как-то предупредить леди Фолкхем.
– Что случилось? – строго спросил Колин. – Мина, надеюсь, твое снадобье не причинило ей вреда?
Анабелла посмотрела на леди Фолкхем, взглядом заклиная ее не отвечать. Она не хотела, чтобы Колин узнал об этой тайне, иначе он окончательно замучает ее вопросами.
Леди Фолкхем вняла ее бессловесной мольбе и, принужденно улыбаясь, сказала:
– Ничего страшного, я просто ударилась коленкой о кровать.
Колин пристально посмотрел на Анабеллу, затем на Мину, молча пожал плечами и вернулся в гостиную.
– Спасибо, – как можно тише прошептала Анабелла.
Леди Фолкхем предупреждающе кивнула в сторону открытой двери. Анабелла читала вопрос в ее взгляде, но знала, что не сможет на него ответить. Хотя такой женщине, как леди Фолкхем, несомненно, можно было доверять, но Анабелла не хотела рисковать, помня, что та дружила с Колином.
Через несколько минут все было готово. Колин вышел из дома и устроился в карете, поставленной на другой стороне улицы, чтобы оттуда наблюдать, кто приедет за Анабеллой. Чэрити изображала верную служанку, ухаживающую за тяжелобольной хозяйкой. Леди Фолкхем была готова сразу же дать «больной» рвотное, как только королевский посланец ступит на лестницу.
Всем оставалось только ждать.
11
Ее разнообразью нет конца.
Пред ней бессильны возраст
и привычка.
Другие пресыщают, а она
Все время будит новые желанья.
Колин сидел в карете леди Фолкхем и безуспешно пытался отвлечься от мыслей об Анабелле и их затее. Его беспокоило, что произойдет, если заговор сорвется. Вдруг Анабелла не сумеет убедительно сыграть свою роль или в последний момент испугается и решит отправиться в Уайтхолл?
А вдруг она выставит Мину в дурацком виде перед посланцем короля? Нет, уж этого Колин никогда ей не простит. У Мины и без того немало сложностей: при дворе много таких, кто не прощает ей ни целительских способностей, ни полуцыганской крови. Колину не хотелось даже думать о том, как будет взбешен Фолкхем, узнав, что его жену втянут в скандальную историю с участием какой-то актрисы.
С другой стороны, Мина сама предложила и охотно стала помогать в их авантюре. Да, впрочем, у них и не было выбора.
Он напомнил себе, что можно было отказать Анабелле. Но тогда… тогда бы он терзался ревностью, представляя ее в объятиях короля… Сто тысяч чертей! Он не смог бы заснуть, воображая подобную пакость. Колин не понимал, как это произошло, но Анабелла пробудила в нем небывалую страсть. Ни одной женщине не удавалось так его околдовать.
Он вспомнил, какими печальными глазами смотрела она на него, когда просила о помощи. Вспомнил и свои резкие слова, наверняка ранившие ее душу. Вспоминал и благодарную улыбку Анабеллы, осветившую ее лицо, когда он согласился ей помочь.
Шум приближающегося экипажа отвлек маркиза от размышлений. Колин придвинулся к окошку и слегка приподнял бархатную занавеску. Кучер подъехавшей кареты был в ливрее Рочестеров. Несколько секунд
