Вот уже три раза по три дня все валлы нашего рода собираются здесь, в Лугдунуме. Со всех посёлков и хуторов. Завтра с утра мы уходим и отсюда. А некоторые семьи так и сегодня...
Лофт, выслушав, пожевал губами, потеребил, по обыкновению, бородку и снова поднял взгляд на Аудагоса.
– Я смогу поговорить с друи Огмигеносом?
– Конечно. Я сейчас пошлю за ним, если желаешь.
– Спасибо, вождь. – Локи прищурился. – А когда, говоришь, друи почувствовал чужого возле Лугдунума?
– Третьего дня. Он сказал, что рядом чужой и недобрый бог.
Отец Целестин в третий раз ощутил локоть Видгара на своих рёбрах и услышал его взволнованный шёпот:
– Знаешь, о ком они говорят? О Нидхёгге. Он где-то рядом, Чёрный Дракон выбрался из Имирбьёрга и отправился нам навстречу...
Монах сглотнул слюну и быстрым движением наполнил свой кубок. Сейчас развешанные по стенам черепа интересовали его меньше всего – в какое сравнение идёт такой пустяк с самим... с самим Нидхёггом.
Аудагос был добрым хозяином и даже высказал Лофту своё сожаление тем, что не может принять гостей, как полагается, – угроза с юга наложила отпечаток на всё, включая валльское гостеприимство. После трапезы и беседы военный вождь извинился и, сказав гостям, что его домом и рабами они могут располагать, как своими собственными, ушёл. Ему ещё предстояло отправить сегодня один из обозов, нагруженный скарбом, и с ним отряд воинов к Лесу Идалир. С обозом уходила часть женщин и детей, но большинство зеномов, а в их числе и дружина Аудагоса, покидали посёлок лишь с рассветом следующего дня, так что у отца Целестина и его друзей были в запасе ещё вечер и ночь для того, чтобы обсудить дальнейший путь отряда и отдохнуть.
Лофт по-хозяйски отослал прочь рабов, служивших в доме рикса и явившихся спросить, не нужно ли чего господам, и, растянувшись на лавке, уставился в потолок.
– Наверное, нам следовало бы пойти с зеномами, – ни к кому не обращаясь, сказал он. – Доберёмся вместе с людьми Аудагоса до Идалира, а там распрощаемся и свернём строго на восход. От границы Леса до подножия Имирбьёрга день конного пути...
Торир повернулся к Локи и, почесав подбородок, спросил:
– Зачем идти с ними? По прямой будет ближе, да и быстрее.
– Я надеюсь, что мы затеряемся среди валлов и избежим излишнего внимания...
– ...со стороны Нидхёгга? – быстро произнёс Видгар. – Тот чужой дух, что бродит неподалёку, – он?
Лофт хмыкнул и, повернувшись на бок, уставился на наследника конунга Вадхейма.
– Не сомневался, что ты это поймёшь. Честно признаться, меня нелегко провести, и, лишь сопоставив предположения друи, переданные Аудагосом, собственные ощущения и твои последние слова, я убедился, что Чёрный Дракон рядом. Где – не знаю.
– То есть как «не знаю»? – Отец Целестин аж привстал со скамьи и открыл рот. – Ты – дух, пусть и взявший обличье человека, и не можешь распознать, где находится тебе подобный? Даже этот Огмигенос и Видгар почуяли присутствие чужака, а ты не можешь?..
– Да погоди ты! – закатив глаза и сморщив нос, перебил монаха Локи. – Видишь ли, я точно знаю, что Чёрный Дракон рядом, но он скрывает свою Силу, приостановив её истечение в единое поле Силы Междумирья. К примеру, возьмёшь ты десять серых зайцев и одного белого да и выкрасишь последнего в цвет остальных. Как отличить?
– Смыть краску, – уверенно сказал монах.
– Вот-вот. Только чтобы добраться до крашеного зайца, придётся и остальных в воду окунуть, а это долго и утомительно. Так же и я не могу швыряться в каждого заклятием, снимающим личину и обнажающим истинную сущность. Нидхёгг явно сменил телесный облик, а с его способностями он может принимать любую форму – от лошади до муравья. А то и просто стать деревом, мечом или, к примеру, кружкой для пива... Понял теперь?
Отец Целестин с подозрением посмотрел на свой кубок и на всякий случай отодвинул его подальше.
– Так что, он может прийти сюда, сесть за этот стол, и ты, Лофт, не сумеешь распознать Чёрного Дракона? – хмуро проговорил Видгар. Признаваться себе в том, что такое развитие событий принесло бы ему облегчение, он не стал.
– Может, и так, – вздохнул Лофт. – Среди десятка серых зайцев трудно найти того, который покрашен. Чёрный Дракон умело скрывает свою Силу.
– Если так, то почему же вы знаете, что он рядом? – удивился монах.
– На прядь белых волосков краска не попала, – усмехнулся Локи, продолжая сравнивать Великого Духа Междумирья с кроликом. – Так просто этого не объяснишь. Скажу только, что полностью скрыть Силу невозможно. Так что решим, други? Пойдём с валлами?
– Это было бы разумно, – сказал отец Целестин и посмотрел на Торира. Тот, согласившись, кивнул, а за ним и Видгар подтвердил, что решение Локи вполне подходяще. Когда монах попытался узнать мнение Сигню и германца, то обнаружил, что уставшая воспитанница заснула сидя, прислонившись к стене, а Гуннар, даже если его и растолкать, ничего связного сказать не сможет – как водится, напился до потери чувств.
– Надо бы с Огмигеносом-друи потолковать, – зевнул Локи. – Ну да ладно, это завтра сделаю. Сейчас можно отдохнуть. Под этой крышей мы в безопасности. Не думаю, что Нидхёгг захочет нас видеть так быстро, а ждать дурного от Аудагоса не приходится. Спите.
Отяжелевший после непривычно сытной еды монах уже хотел было растянуться на лавке, как Локи, и поспать, но тут его потянул за рукав рясы Видгар.
– Пойдём посмотрим, как там Гюллир. Ему, наверно, непривычно одному...
Чертыхаясь, отец Целестин поднялся и с недовольным видом двинулся вслед за Видгаром к двери, ведущей наружу. О драконе он успел позабыть и сейчас с тоской думал, что коты в качестве домашних животных куда как приятнее и не доставляют стольких хлопот. Вот Синир уже свернулся клубочком возле Сигню и спит себе как убитый.
Время близилось к вечеру, но Лугдунум и его обитатели и не думали о покое и отдыхе. Видгар и монах шли к воротам, встречая множество людей, перетаскивавших добро из домов на высокие крытые повозки, всюду слышалась непривычная отрывистая речь валлов, а возле тына уже готовились покинуть городище несколько десятков зеномов. Там же был и Аудагос, отдававший последние приказы воеводе, который поведёт обоз. На вадхеймцев военный вождь только коротко взглянул и чуть взмахнул рукой. Здесь же стоял и седобородый друи, заставивший святого отца приостановиться и посмотреть, как колдун-жрец окуривает возы дымом тлеющей омелы.
«Надо полагать, обряд языческий, – решил монах. – Хорошо, хоть кровавых жертв нет. Впрочем, не сомневаюсь, что и такое у зеномов случается».
За ворота иноземцев выпустили беспрепятственно, ибо коренастые и украшенные бронзовыми гривнами воины знали, что эти двое – гости самого Аудагоса и не враги. Однако на сидящего под деревьями дракона валлы всё равно посматривали с опасением. Нехорошо это, когда огнедышащая тварь, запросто способная спалить посёлок, под стенами обретается без присмотра.
Гюллир встретил своих радостным посвистыванием и уткнулся мордой размером с бочку в грудь отца Целестина.
– Вас там не обидели? – участливо пробасил дракон. – Хорошо ли устроили?
– Да мы в порядке. – Видгар похлопал Гюллира по шее. – А тебе поесть дали? Аудагос обещал, что...
– Конечно, конечно, не беспокойтесь, – перебил дракон. – Овца была вкусная, хотя и жестковата. Только эти двуно... э... люди меня всё ещё боятся. Никто даже близко не подошёл. – В голосе ящера звучала лёгкая обида. – Скучно тут. Когда же дальше пойдём?
– Завтра, – ответил отец Целестин. – Ты отдыхай, пока возможность есть. Как крыло, не очень болит?
Монах, верный своим лекарским принципам, не преминул ещё раньше осмотреть повреждённое крыло
