Для кукол — куклы, все — марионетки, Театр в театре, сложный сон во сне, Мы с Дьяволом и Роком — однолетки. И что же? Он, глядящий в тишине, На то, что создал он в усладу зренья, Он счастлив? Он блаженствует вполне? Он полон блеска, смеха, и презренья?
НАВАЖДЕНИЕ
Когда я спал, ко мне явился Дьявол, И говорит: «Я сделал все, что мог: Искателем в морях безвестных плавал,— Как пилигрим, в пустынях мял песок, Ходил по тюрьмам, избам, и больницам, Все выполнил — и мой окончен срок». И мыслям как поющим внемля птицам, Я вопросил: «Ну, что же? Отыскал?» Но был он как-то странно бледнолицым. Из двух, друг в друга смотрящих зеркал, Глядели тени комнаты застывшей, Круг Месяца в окно из них сверкал. И Дьявол, бледный облик свой склонивши, Стоял как некий бог, и зеркала Тот лик зажгли, двукратно повторивши. Я чувствовал, что мгла кругом жила, Во мне конец с началом были слиты, И ночь была волнующе светла. Вокруг окна, волшебно перевиты, Качались виноградные листы, Под Месяцем как будто кем забыты. Предавшись чарам этой красоты, Какой-то мир увидел я впервые, И говорю: «Ну, что же? Я и ты — Все ты, да я, да ты: полуживые, Мы тянемся, мы думаем, мы ждем. Куда ж влекут нас цели роковые?» И он сказал: «Назначенным путем, Я проходил по царственным озерам, Смотрел, как травы стынут подо льдом. Я шел болотом, лугом, полем, бором,
