— Вот уж воистину чудо. Я испытываю благоговейный трепет перед…
На этот раз отец Мёрфи понял, что Флинн не шутит, а говорит искренне. Поэтому он сказал:
— Я видел, как ваши люди заботятся друг о друге и о вас тоже… Я выслушал их исповеди… Все это вселяет добрые надежды.
Флинн кивнул:
— А как Хики? Меган? Лири? Я, наконец?
— Да будет Бог милостив ко всем душам.
Флинн ничего не ответил, а отец Мёрфи продолжал:
— Если вы собираетесь убить меня, то делайте это побыстрее.
На лице Флинна отразилось сперва крайнее недоумение, а затем обида.
— Но… Почему вы так подумали?
Отец Мёрфи машинально стал бормотать извинения, но почувствовал, что в данных обстоятельствах это совсем лишнее. Флинн приблизился и, взяв его за руку, произнес:
— Послушайте, я сдержал свое обещание и позволил вам обойти всех и выполнить свой долг. Но теперь я хочу просить вас исполнить мою просьбу.
Отец Мёрфи настороженно посмотрел на него. Флинн продолжал:
— Обещайте мне, что после того как все закончится, вы проследите, чтобы всех моих людей похоронили в Гласневине вместе с ирландскими патриотами. Можете хоронить по католическому обряду, если сочтете нужным… Я знаю, устроить все будет нелегко… Могут пройти годы на уговоры этих чертовых свиней в Дублине… Они никогда не знали своих героев и признают их лишь через полвека после их смерти…
Священник с недоумением посмотрел на Флинна, затем ответил:
— Меня не будет в живых, так что…
Флинн взял священника за руку, будто собираясь пожать ее, но вместо этого надел на запястье Мёрфи одну половинку наручников, а вторую прикрепил к железным перилам винтовой лестницы.
Отец Мёрфи пристально посмотрел на свое прикованное запястье и перевел взгляд на Флинна.
— Освободите меня.
По лицу Флинна проскользнуло жалкое подобие улыбки.
— Вы даже не предполагали, что окажетесь здесь. Постарайтесь сохранить рассудок, когда здесь начнут летать пули. Эта башня при взрыве уцелеет.
Лицо священника побагровело, и он закричал:
— Вы не имеете права! Освободите меня!
Флинн будто не слышал его слов. Он достал из-за пояса пистолет и прыжком вскочил на ступеньку лестницы.
— Может случиться, что Хики, Меган… или кто-нибудь еще заявится к вам… — Он положил оружие на пол. — Убейте их, падре… — Флинн начал спускаться по лестнице. — Удачи вам, святой отец!
Мёрфи нагнулся и схватил пистолет свободной рукой. Взведя курок, он нацелился в голову Брайена.
— Стоять!
Флинн улыбнулся, продолжая невозмутимо спускаться по лестнице.
— Живи, Ирландия! — выкрикнул он по-ирландски. — Прощай, Тимоти Мёрфи.
Он рассмеялся, и его смех эхом разнесся по всей башне.
Отец Мёрфи закричал ему вслед:
— Остановитесь! Послушайте… вы должны спасти и других!.. Морин!.. Бога ради, вы же мужчина, она любит вас… — Не отрываясь он смотрел в темноту лестничной клетки, пока Флинн не скрылся из виду.
Отец Мёрфи бросил пистолет на пол и попытался сорвать наручники, но ничего не вышло, и он упал на колени рядом с входом на лестницу. Где-то в городе звонил церковный колокол, первые его звуки подхватили в других церквах, и вскоре до его слуха доносилось с добрую дюжину разнообразных перезвонов, на все лады играющих гимн «Не страшись». И Мёрфи подумал, что, должно быть, сейчас звонит каждый колокол в городе, каждый колокол в стране, и надеялся, что остальные также услышат этот стройный колокольный перезвон и почувствуют, что они не одни. Впервые с того момента, как все это началось, отец Мёрфи ощутил, как на его глаза наворачиваются слезы.
Глава 55
Брайен Флинн вышел из колокольной башни и направился по проходу центрального нефа, его шаги по мраморному полу гулко отдавались в тишине собора. Повернув в галерею, он подошел к Джону Хики, который стоял на платформе алтарного органа и смотрел на Флинна. Тот нарочито неторопливо поднялся по ступенькам и остановился прямо перед стариком. После краткого молчания Хики сказал:
— Сейчас четыре пятьдесят девять. Ты позволил Мёрфи потратить драгоценное время, пытаясь спасти уже проклятые души. По крайней мере, все знают теперь, что должны делать?
— Шрёдер не звонил?
— Нет. Значит: либо ничего нового, либо что-то не так. — Хики вытащил из кармана трубку и набил ее. — Всю ночь я беспокоился, что табаку мне не хватит до конца моих дней. Вот что по-настоящему заботило меня… Ни один мужчина не должен экономить на табаке до своей смерти. — Он чиркнул спичкой, и этот звук показался непомерно громким в окружающей тишине. Хики глубоко затянулся и продолжил: — О'кей… А где священник?
Флинн неопределенно кивнул в сторону башен и пояснил:
— На него мы не держим зла… Он не обязан расплачиваться за то, что оказался в неудачное время в неудачном месте.
— Почему, собственно, нет? В таком случае, почему все остальные должны умереть? — Во взгляде Хики появилось какое-то странное жуткое выражение. — А-а, понимаю, подхалимничая перед Богом, ты должен спасать жизнь каждого десятого из массы жертв.
— Кто ты такой? — неожиданно спросил Флинн. Старик весело улыбнулся:
— Что, напугал я тебя, парень? Не бойся! Я всего лишь старый человек, который забавляется, играя на человеческих страхах и суевериях. — Хики перешагнул через тело Пэда Фитцджеральда и придвинулся ближе к Флинну. С причмокиваниями посасывая трубку, он с грустным видом всматривался в его лицо. — Знаешь, парень, мне стало веселее жить с тех пор, как я сам себя похоронил, в отличие от того времени, когда я был заключенным. Ты же очень далек от воскресения — хотя однажды некто создал на этом целую религию. — Он показал пальцем на распятие, висящее над алтарем, и рассмеялся вновь.
Флинн ощутил дыхание старика и немного отпрянул назад. Положив правую руку на корпус органа, он спросил:
— Ты знаешь что-нибудь об этом кольце на моей руке?
Хики даже не взглянул на кольцо.
— Я знаю только, что ты веришь в него.
— А что же оно представляет собой на самом деле?
— Обычное кольцо, сделанное из бронзы.
Флинн снял кольцо с пальца и положил его на свою раскрытую ладонь.
— В таком случае, я ношу его слишком долго. Возьми его!
Хики пожал плечами и потянулся за кольцом, но Флинн резко зажал ладонь и настороженно посмотрел на Хики. Глаза старика сузились в темные щелочки.
— Так ты хочешь знать, кто я такой и зачем я здесь? — Хики с преувеличенным интересом уставился на тлеющие красноватые огоньки в своей трубке. — Могу сказать тебе, что я призрак, мертвец, вставший из могилы, чтобы вернуть кольцо и уничтожить тебя и новых фениев, дабы увековечить эту борьбу в последующих поколениях. Только так следует разъяснять это кельтское поверье, связанное с кольцом, ибо оно укрепляет твой дух и развеивает суеверные страхи. — Хики долго не спускал взгляда с Флинна. — Но могу также сказать тебе и гораздо более страшную правду. Я живой. Твоя собственная темная душа
