— Я только хотел сказать, что не испытываю к тебе личной враждебности.
— Я это знал, — улыбнулся Флинн. — Я чувствовал это. И к тебе, Бурк, у меня нет неприязни. Да черт с нею, с этой неприязнью. У меня также нет личной ненависти к твоим людям, впрочем, и у большинства из них тоже, видимо, нет личной ненависти ко мне.
— Тогда почему же мы находимся здесь?
— Потому, что в тысяча сто пятьдесят четвертом году Адриан Четвертый позволил английскому королю Генриху Второму ввести свою армию в Ирландию. Мы здесь потому, что четыре года назад красный автобус до Кледи прошел мимо Уайтхорнского аббатства. Поэтому я здесь. А вот почему ты пришел сюда?
— До пяти часов я был на дежурстве.
Флинн улыбнулся и заметил:
— Черт побери, это на удивление недостаточная причина, чтобы умереть. Я освобождаю тебя от обещания участвовать в штурме. Может, за это ты убьешь Мартина? Это он подставил бедного Гарри, и тот оказался здесь. Ты уже догадался зачем?
Лицо Бурка не отразило никаких эмоций. Флинн посмотрел на часы: 5.04. Что-то не так, видимо, какая-то накладка.
— Может, тебе лучше уйти отсюда?
— Как хочешь? Я останусь на связи с тобой до шести ноль три.
Флинн внимательно посмотрел на Бурка.
— Я хочу поговорить со Шрёдером. Пришли его сюда.
— Не могу.
— Я хочу поговорить с ним! Сейчас же!
— Твои угрозы больше никого не запугают. А меньше всего Берта Шрёдера. — Бурк глубоко вздохнул. — Капитан Шрёдер засунул дуло пистолета себе в рот…
Флинн схватил Бурка за руку и вскричал:
— Ты лжешь! Я хочу видеть его труп!
Бурк снял его руку со своей и, уже спускаясь вниз в ризницу, обернулся к Флинну:
— Не знаю, что толкнуло его на такой шаг, но уверен, что в этом есть доля и твоей вины.
У развилки коридора Бурк замедлил шаг. В каком-то метре от него стояли, прижавшись к стене, спецназовцы в масках и с автоматическими винтовками «браунинг» наготове. Бурк оглянулся на Флинна. Подумав немного, он произнес:
— Ну что ж. До скорого свидания.
Флинн покачал головой:
— Я рад, что мы снова встретились.
Глава 56
Беллини стоял у стола в конференц-зале, внимательно изучая четыре больших листа чертежей, прижатых к столешнице кофейными чашками, пепельницами и гранатами с зажигательной смесью. Вокруг него толпились командиры взводов, участвующих в штурме. На первых трех чертежах были показаны фундамент, первый этаж и верхние этажи. Четвертый изображал проекцию собора сбоку. И сейчас все склонились именно над ним, хотя Беллини не видел в нем ничего особенного.
Гордон Стиллвей, сидя перед чертежами, торопливо пояснял отдельные детали. Беллини недовольно хмурился. Он поднял голову и обвел взглядом комнату, чтобы разобраться, понимают ли его люди подробные, но несколько путаные объяснения архитектора. Но все, что он мог прочесть на темных, покрытых испариной лицах, это нетерпение и раздражение оттого, что штурм временно отложен.
Распахнулась дверь, в комнату вошел Бурк. Беллини бросил на него взгляд, который вряд ли можно было назвать благодарным и оптимистичным. Бурк заметил в дальнем углу комнаты Лэнгли и направился к нему. Несколько секунд они постояли молча, глядя на то, что происходит за столом, затем Бурк, не отводя глаз от спецназовцев, изучающих план собора, спросил:
— Ты как, лучше себя чувствуешь?
— За всю свою жизнь я не чувствовал себя так хорошо, как сейчас, — холодно ответил Лэнгли.
— Я тоже. — Взгляд Бурка остановился на пятне на полу в том месте, куда упал Шрёдер. — Как Берт?
— Полицейский врач говорит, что он, возможно, переутомился, — ответил Лэнгли. Бурк кивнул.
— А как Флинн, купился на твою ложь по поводу Шрёдера? — спустя пару секунд спросил Лэнгли.
— Следующим его шагом может стать угроза убить заложников, если он сам не увидит тело Шрёдера… с напрочь снесенным затылком.
Лэнгли пощупал карман, где лежал служебный револьвер Шрёдера.
— Важно, что Флинн верит: планы, которые у него оказались, — это планы того самого штурма, к которому готовится Беллини… — Он кивнул в сторону командиров спецназа, сгрудившихся у стола. — Многие жизни зависят от этого…
— Что ты предпринимаешь, чтобы арестовать Мартина? — сменил тему Бурк.
Лэнгли удрученно мотнул головой:
— Во-первых, он снова исчез. В этом деле он мастак. Во-вторых, я говорил с этим шутом из госдепартамента, Шериданом, и оказалось, что у Мартина дипломатическая неприкосновенность, они решают, как его удобнее выслать…
— Не хотелось бы, чтобы его высылали.
Лэнгли взглянул на Бурка:
— Нас и не спросят. Я, кроме того, говорил с нашим приятелем из ФБР, Хоганом, и тот сказал, что Мартин просто счастлив, что его высылают…
— Он уже умотал?
— Нет еще, конечно. По крайней мере, не раньше, чем закончится все это представление. На его имя забронирован билет до Бермудов из аэропорта Кеннеди…
— Когда вылет?
Лэнгли покосился на него.
— В семь тридцать пять. Завтрак в гостинице «Принцесса Саутгемптонская»… Забудь об этом, Бурк.
— Ладно.
Лэнгли с минуту наблюдал за спецназовскими командирами, толпившимися у стола, а затем проговорил:
— Наш коллега из ЦРУ, Крюгер, говорит, что это их дело. Никто не хочет, чтобы ты мельтешил и высовывался. Ясно?
— Да. Мне только лучше. Так куда, ты говорил, меня могут запихнуть? В группу по борьбе с подделками произведений искусства?
Лэнгли кивнул:
— Я знаком с одним парнем оттуда. Это сложная, но чертовки интересная работа.
Бурк делал вид, что внимательно слушает Лэнгли, который рисовал идиллические картины работы в группе по борьбе с подделками, но мысли его были заняты совсем другим.
В это время Гордон Стиллвей закончил пояснения и сказал:
— А теперь прошу повторить, что вы конкретно хотели бы узнать о планировке собора?
Беллини бросил взгляд на настенные часы: 5.09. Глубоко вздохнув, он спросил:
— Я хочу знать, как можно проникнуть в собор святого Патрика, но только не через парадную дверь.
Гордон Стиллвей снова заговорил, отвечая на вопросы, а командиры спецназа вокруг стали понемногу выходить из пессимистичного настроя.
