Что бы это могло значить?
Он положил клочок бумажки в карман и взглянул на стоящих мужчин. Когда он начал говорить, в его голосе не чувствовалось раздражения:
— Я горжусь этими людьми, Бурк. Они не теряют присутствия духа. Даже эти двое святых отцов заставляют нас, я бы сказал, все время держать ухо востро.
Бурк повернулся к Мёрфи:
— Вам никому не нужен доктор?
Мёрфи мотнул головой и ответил:
— Нет. Травмы небольшие, доктор тут ни к чему. У нас все в порядке.
— Тогда все, святой отец. Возвращайтесь обратно, — сказал Флинн.
Мёрфи заколебался и осмотрелся. Он бросил взгляд на цепь и висячий замок, затем на Флинна, который стоял рядом, высокий, но далеко не массивный.
Флинн мгновенно почувствовал опасность и отпрянул назад. Его правая рука скользнула вниз, пальцы потянулись к поясу, он в любой момент мог выхватить пистолет.
— Раньше священники изрядно донимали меня, так что теперь моя очередь дать вам сдачи. Лучше уж не предоставляйте мне повода и поскорее уматывайте отсюда.
Мёрфи понимающе кивнул, повернулся и начал подниматься по ступенькам. Остановившись, но не обернувшись, он тихо бросил через плечо:
— Пат, скажи там всем, что мы не боимся.
— Они знают, отец, — ответил Бурк.
Мёрфи несколько секунд постоял у входа в склеп, затем повернулся и скрылся за изгибом лестницы.
Флинн небрежно засунул руки в карманы, затем посмотрел на пол и стал медленно поднимать голову, пока не встретился взглядом с Бурком. Он заговорил спокойно, без всякого металла в голосе, как было, когда он разговаривал с отцом Мёрфи:
— Обещай мне кое-что, лейтенант…
Бурк выжидал.
— Обещай мне, что если они пойдут на штурм, ты будешь с ними.
— Что-что?..
Флинн между тем продолжал:
— Видишь ли, если ты не пойдешь на штурм вместе со всеми, то ты не увидишь того, что должен бы видеть, и не сможешь говорить о том, о чем должен говорить. Подсознательно мысль об этом станет тебя все время терзать, и ты не сможешь жить в мире с самим собой. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду.
Бурк почувствовал, как у него во рту пересохло от волнения. Он подумал о дурацком поведении Шрёдера.
Для рядовых полицейских ночка выдалась та еще. Линия фронта катастрофически приближалась. Он поднял глаза на Флинна и едва заметно кивнул.
Флинн понял его без слов. Отведя взгляд от Бурка, он попросил:
— Не уходи больше из дома настоятеля.
Бурк ничего не ответил.
— Оставайся поблизости. Оставайся там, особенно перед рассветом.
— Я буду рядом.
Флинн перевел взгляд на ризницу и обратил внимание на алтарь для священнослужителей в маленькой часовне, задняя часть которого находилась прямо под алтарем часовни Богоматери. За алтарем виднелись арочной формы высокие готические окна, выходящие на восток и залитые мягким, призрачным светом от искусственного освещения. Он долго всматривался в окна — они создавали эффект занимающейся зари, — а затем тихо произнес:
— Самые лучшие, самые удачные и самые полезные часы моей жизни я провел под покровом темноты, но никогда еще так не боялся увидеть восход солнца.
— Я понимаю твои чувства.
— Ну что же… А те, что снаружи, — они тоже боятся?
— Думаю, что да.
Флинн медленно кивнул и заметил:
— Рад слышать. Не слишком приятно переживать чувство страха в одиночку.
— Согласен.
Флинн продолжал:
— Когда-нибудь — если останемся в живых после этой ночи — я расскажу тебе об Уайтхорнском аббатстве… И вот об этом кольце. — Он постучал кольцом по медному пруту решетки.
Бурк посмотрел на кольцо и подумал, что это, наверное, своего рода талисман. Ему всегда казалось, что, когда имеешь дело с людьми, шагающими бок о бок со смертью, особенно с ирландцами, каждый раз вмешиваются какие-то магические, потусторонние силы.
Флинн опять уставился на мраморный пол и сказал:
— Может, и доведется свидеться попозже.
Бурк кивнул и торопливо сбежал вниз по ступенькам.
Глава 43
Брайен Флинн, стоя у входа в исповедальную кабину, откинул боковую портьеру и осмотрел небольшую белую кнопку, встроенную в панель. «Последнее сообщение из исповедальни передал Хики…» Послышался звук приближающихся шагов. Подошел Хики, остановился и взглянул на часы.
— Пришло время встречи с прессой, Брайен.
Флинн пристально посмотрел на Хики:
— Ну-ка расскажи мне про этот звонок.
Хики бросил взгляд на исповедальную кабину.
— А-а, про этот. Да здесь и говорить не о чем. Я застукал Мёрфи, когда он пытался послать сигналы при помощи этой кнопки во время исповеди. Кто бы мог подумать, Брайен, что подобное совершит священник? Так или иначе, до меня вмиг дошло, что этот звонок связан с домом настоятеля. Ну, я и послал туда несколько отборных словечек, которых никогда еще и не слыхивали в добропорядочной опочивальне святых отцов. — Он зло расхохотался.
Флинн через силу улыбнулся в ответ, но объяснение Хики мало что прояснило, скорее, поставило еще больше вопросов. «Последнее сообщение…» Кто же послал прежнее сообщение или сообщения?
— Тебе следовало сказать мне об этом.
— Ах, Брайен, бремя командования так тяжело, и тебе не стоит беспокоиться о каких-то мелочах.
— И тем не менее…
Флинн взглянул на Хики и осекся: на бледном до белизны лице старика злобно сверкающие свинячьи глазки недвусмысленно выражали угрозу. Ему даже показалось, что Хики вот-вот произнесет: «Не заходи слишком далеко!» Поэтому он промолчал, повернулся и пошел прочь.
Хики улыбнулся и постучал по часам.
— Время идти и задать им перцу, парень.
Но Флинн не пошел к лифту. Он понял, что в его взаимоотношениях с Хики возникла трещина. И внезапно по его спине прошла дрожь, а затем его охватило чувство какого-то страха, не похожего на все страхи, которые он когда-либо ощущал. «Что со мной случилось?» — подумал он.
Хики прошел через арку исповедальни и по коридору двинулся к комнате для невест. Подойдя к дубовым дверям лифта, он остановился, неторопливо выключил сигнализацию и осторожно начал обезвреживать мину, прикрепленную к дверям.
