Когда комсостав «Моники» узнал от Дорварда объем работ на Л-80, на какое-то время воцарилась тишина.
– Мне кажется, задание не для корабля межпланетного класса, господин командор, – наконец осторожно начал Стрэйк, убедившись, что Рэд и дальше намерен хранить молчание. Вслед за этим разгорелся жаркий спор, во время которого Гардон развлекался тем, что наблюдал, как Дорвард прячет от него глаза.
– Еще два-три таких поручения – и из рядов АСП начнут разбегаться самые профессиональные и преданные экипажи! – в итоге зло сказал обычно осторожный Джеральд. – Капитан, ты что, язык проглотил? – добавил он в коридоре. – Или в твои планы больше не входят ссоры с шеф-пилотом?
– Я пошел рейд оформлять, – сообщил Рэд вместо ответа. – Связь по коммуникатору.
– Эй! Мы не заслужили такого обращения, – сказал ему в спину Серж.
– Начинается, – проворчал Кейт. – Задание – дрянь. Капитан на борту практически отсутствует. Он, видите ли, пребывает в глубоком похмелье, не до мелочей. Как его Дорвард только за дверь не выставил!
Джой удивленно переглянулся с Блохиным. Ив уже не раз слышал о склонности капитана «Моники» к злоупотреблению алкоголем. Но ни разу за все время своей стажировки не видел его пьяным. Виктор видел, но ни разу – в начале рейда. И уж тем более – не в кабинете у Дорварда. Первой мыслью, конечно, было догнать Рэджинальда и вытрясти из него причину безнаказанности столь непринужденного поведения перед лицом начальства, но тут бортинженера настиг вызов из зала для посетителей базы АСП, и он был вынужден отложить разговор.
Атмосфера в рубке МНК-17 в первый рабочий день была гнетущей. До отлета оставалось около сорока часов, но экипаж предпочел остаться на борту почти в полном составе. Капитан на мостике так и не появился.
На следующий день Гардон вошел в рубку со словами:
– Доброе утро, джентльмены. Приношу свои извинения за вчерашнее поведение.
– Джой, выгляни в окошко, – сказал штурман. – Может, мир уже перевернулся?
– Отставить. Просто Дэйв позвонил мне заранее и намекнул, что отпираться бесполезно. Иначе начнут всплывать старые грехи.
– Как я люблю СКБ, – буркнул мрачный Блохин, который опоздал, но услышал часть разговора. – Выйду на пенсию, пойду к ним работать. Чего вы на меня так смотрите? Можно подумать, вы не отметили назначение.
– Почему же… отметили. Но в отличие от некоторых на нас сегодня можно смотреть без содрогания, – съязвил радист.
– Со вчерашнего дня я вступил в ряды общества трезвости, и в моем лице ты оскорбляешь этот светоносный орден, – произнес бортинженер, старательно выговаривая слова.
«Вот это новости, – подумал Рэд, наблюдая за Виктором. – К нему что, тоже Дэйв заходил? Хорошо у нас рейд начинается…»
– Какой орден? – переспросил Серж.
– Светоносный.
– Я думал, ты не сможешь выговорить это еще раз.
– Опять все болтают, – вздохнул Джери. – К сожалению, у твоей команды, капитан, рабочее настроение выражается именно в этом. Виктор, пиво будешь? Смотреть больно…
Последний день перед стартом прошел для Гардона на удивление спокойно. Вечером он стоял в холле причального яруса. Оставаться на борту до отбоя не хотелось, хотя он и был уверен в том, что никто из комсостава не полезет к нему с вопросами.
– Проблемы, капитан? – Знакомая полногрудая девица из «Млечного пути» подошла поближе, покачивая бедрами и демонстрируя умение носить мини-юбку. Он медленно поднял на нее глаза. «Да, проблемы. Умерла Кира, для чего-то я познакомился с Клэр, меня шантажировал Дэйв, в результате чего я допился до полусмерти и валялся в каюте вместо того, чтобы готовить корабль к отлету. Еще „Монику“ пнули на Л-80, где мы все передохнем, и я – первый!» – подумал Рэд.
– Катись отсюда.
– Рэд, да ты совсем охренел, скотина!
– Капитан – экипажу: доложить готовность по отсекам.
– МНК-17 вызывает диспетчер альфа-радиуса. Ваш транспортный коридор третий. Расчетное время следования на дисплее. Проверьте скоростной режим и доложите готовность.
– МНК-17. К старту готовы. В режим укладываемся.
– Старт через четыре минуты. Даю отсчет.
– Запущены маневровые, – сказал Джери. – Маршевые на прогрев.
– Счастливого пути, «Моника», – раздался голос Дорварда.
– Спасибо, господин командор.
– Традиция традицией, а мог бы и еще пару слов добавить, раз уж затыкает нами дыру на Л-80.
– Не ворчи, – перебил Стрэйк недовольного Фила. – Обратный отсчет глушишь. Тебе, старому наплевать, а кое для кого это событие, – и он подмигнул Джою.
– Даже десять одновременно ворчащих радистов, – улыбнулся Ив, – не помешают моему ликованию.
– Вот что значит школа МНК-17! – оживился Виктор. – Джой, у тебя как с дипломом дела обстоят?
– Нормально. Получил, только не с отличием – обычный.
– Так надо же отметить превращение малыша в оперившегося зубастого ястреба!
– В командном отсеке треп перед стартом, или мне кажется, – оглянулся на него Рэд.
– Джой, тебя только что обозвали половозрелым мутантом, – в полголоса сказал Серж. – Я бы не потерпел.
– Пять… четыре… три… два… один…
– Старт.
– Джой, не спать! У нас график.
И у Джоя случился острый приступ раздвоения личности. В то время, как одна половина мозга пела: «Ты с ними уже летал, ты крутой второй пилот, все знаешь!» – другая сдавленно шипела: «Куда лезешь, салага, мало попадало? Мало тебе, что красный диплом зарубили после Совета?» В конце концов половины примирились сами собой, сосредоточившись на работе, чему Ив несказанно обрадовался.
– На выходе из альфа-радиуса вас встретят корабли сопровождения военного космофлота, – проинформировал диспетчер.
– Кто бы сомневался, – пробурчал Рэд вместо подтверждения.
Через два часа полета, выпутавшись из хитросплетения наиболее оживленных космотрасс, «Моника» начала потихоньку набирать скорость и комсостав повеселел. Исчезнувший на пятнадцать минут Блохин вернулся в рубку под руку с биороботом модели «Витал-Систем».
– Зачем ты его сюда притащил? – Фил недолюбливал биороботов со времен военного прошлого. Остальным просто не приходилось иметь с ними дел.
Серийное производство кибернетических организмов, о котором мечтало человечество много столетий, оказалось невостребованным и уступило место производству менее изящных, но более специализированных автоматических комплексов. Биороботы изготавливались по разовым заказам спецслужб и испытательных полигонов, стоили миллионы, и даже в космошколе демонстрировались давно устаревшие модели. Киборг отсалютовал капитану и замер в ожидании приказа, как хороший солдат.
– Васей будет, – сообщил Блохин. – Умеет играть в нарды, карты и шахматы и пилотировать малые бортовые звездолеты. В общем, полностью адаптирован к специфическим условиям МНК-17.
– Что он здесь делает? – поддержал Кейта Гардон. – Ты его проверял?
Бортинженер кивнул.
– Похоже, чисто. В нем передатчиков нет. – Виктор фамильярно хлопнул модель «Ви-Си» по плечу. – Ты, Вася, не переживай. Я с первого раза здесь тоже не всем понравился. Пойдем выпьем за знакомство.
– Не имеет смысла, сэр, – сказал биоробот.
– Споишь биора? Никогда не поверю! – заявил Серж. – Слабо.
