плечах бычка и спрятанный в котомке кувшин вина.
Перед ларгом он хвастаться не стал, как и где раздобыл всю эту снедь.
За окном темнело, бычок почти изжарился и дразнил соблазнительными запахами, а злополучная дверь, за которой скрылся наёмник, так и не появлялась.
– Пойду попробую. – Русак потыкал ножом, срезал кусочек и, зажмурившись от удовольствия, положил в рот истекающее соком мясо. – Змей, ползи сюда, бычок уже готов и сам просится в живот.
Но за стойкой была тишина.
– Эй, змей! – Русак вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что происходит. Пересилив страх, сжавший горло, как удавка, парень стиснул нож и сделал шаг с таким трудом, словно сдвигал каменную глыбу. Потом ещё шаг и ещё. Спина как-то незаметно распрямлялась, а страх понемногу ослабевал. – Змей, если это шутка, то я тебя на первом суку повешу, и пусть вороны выклюют твои дурные мозги!
За стойкой зашелестело, и Русак испуганно замер.
– Какие уж тут шутки, – ворчливо откликнулся ларг, и Русак дёрнулся, выставив перед собой нож. – Дверь появилась.
– Правда?!
Змей был прав. Вместо стены и полуобвалившихся полок, которые они видели днём, перед путниками была дверь. Такая же крепкая, как прежде.
– Ты первый, – сказал змей и кивнул на дверь.
– Это почему?
– Опять боишься?
– Нет, – обиженно ответил Русак и пошёл делать факел. Глупо соваться в неизвестность, ничего не видя перед собой.
Препираясь, как дети, змей и целитель подошли к двери. Факел в руке слуги плясал, шипел и щедро разбрызгивал искры.
– Идём? – неуверенно спросил Русак. – Кто бы сказал раньше, что стану совать свою дурную голову в пасть нечисти!.. Плюнул бы в того болтуна, да ещё в глаз бы добавил... Что это? – Русак обернулся и прислушался. – Слышишь? Кто-то приехал.
Ларг вытянулся, как тросточка, раскачиваясь из стороны в сторону, и прислушался. Во дворе раздался конский топот, голоса людей, звяканье сбруй, резкие окрики.
– Давай-ка прикроем дверь от беды.
Целитель поспешно закрыл дверь, оставив узкую щелочку, чтобы было видно, что твориться в комнате.
Входная дверь распахнулась. За ней показались разношерстно одетые люди, они рассыпались горохом по комнате и сразу кинулись с радостными воплями к догорающему очагу, где продолжал томиться бычок.
– А вот и ужин!
Бычка сняли с вертела, замелькали ножи, кто-то просто отрывал кусок руками, обжигаясь и громко ругаясь.
Русак со слезами на глазах наблюдал за уничтожением их ужина.
– А ведь даже попробовать не успели, – с горьким вздохом сказал он.
– Ты лучше скажи «спасибо», что они кинулись к очагу и жрут в три горла, а не стали обыскивать комнату. Как бы мы от них отбивались?
Русак притих, признавая правоту змея. Он слабо представлял, как бы стал драться с пришлыми. Голодным взглядом целитель пригляделся к пирующим людям.
– А ведь я их знаю. Слышишь, змей? Это же те разбойники, которые напали на нас в доме Нежданы!
– А вон их предводитель.
Размашистой походкой, чуть подволакивая ногу, вошёл Волька с неизменной трубкой в зубах. Он окинул придирчивым взглядом людей, жадно поедающих мясо, и недовольно скривился, словно наступил на дохлую мышь.
– Откуда мясо?
Русак сжался в ожидании ответа.
– Вот и конец пришёл нашему путешествию. Сейчас начнут обыскивать комнату.
– Пошли вниз. Может, там спрячемся.
– Ты-то может и спрячешься! – Отчаянно вскрикнул и тут же испуганно зажал рот рукой Русак.
Из комнаты донеслись слова вожака:
– Кто-то ждал нас?
Из ночной тьмы на свет вышел рыжебородый Ивар. Костюм бывшего помощника барона Вешняка истрепался, один рукав обгорел до половины, а сама рука обмотана тряпками сомнительной чистоты.
– Где они? – рявкнул Ивар, обшаривая комнату таким прицельным взглядом, будто смотрел поверх арбалетной стрелы.
– Сейчас поищем. Эй, бродяги, выходите, не тронем.
Русак больше ждать не стал. Схватил ящерицу и прытко побежал по ступеням, прыгая так, что горный тур сдох бы от зависти. И остановился, когда выпрыгнул на болотистый берег, оставив за спиной дверной проём.
Оказавшись в странной местности, Русак начал ругаться на чем свет стоит. Лишь истратив весь запас слов, далеких от поэзии, он перевёл дух и спросил у змея:
– Ну и где мы оказались?
Ларг, зашуршав в траве, приблизился к болоту, внимательно вгляделся в отражение, как девица перед зеркалом.
Русак не смог сдержать язвительного замечания:
– Ну как, прическа не растрепалась?
Но ларг не слушал болтовню слуги.
– Мы попались.
Русак встрепенулся.
– Что? С болота нет выхода?
– Нет. Мы попали на болото желаний. Если пойдём к хозяину, то попадём в рабство.
– Нет, пусть уж лучше разбойники, – сказал Русак. В этот момент вода вскипела, как огромный котёл, гниль поднялась со дна, выплеснулась на берег грязными хлопьями, источая смрад разложения, и схлынула, оставляя скользкую тонкую тропку, исчезающую в тумане.
– А что, это болото действительно исполняет все желания?
– Исполняет. Только не болото, а его хозяин. Но ты взамен службу сослужить должен.
Послышался топот на лестнице, по которой они только что спустились. Он стал быстро приближаться. Русак нервно оглянулся и решил:
– Будь что будет! Справимся как-нибудь с работой, а вот с разбойниками вряд ли.
– Быстро ты свои страхи меняешь.
Часто переходя на бег и снова сбавляя шаг, целитель двинулся по тропке.
Из дверного проема вывалились разбойники во главе с Иваром. Он не долго удивлялся невероятному зрелищу. Кто-то убегал, петляя по болоту. А раз убегал, значит, его надо поймать.
– Теперь не уйдёшь, – радостно оскалился Ивар. И бросился вдогонку за исчезающим Русаком.
Разбойники проявили большую осторожность. Они столпились на берегу и не спешили следовать за воином. За их спинами, на последней ступеньке лестницы остался стоять Волька, равнодушно попыхивая трубкой. Он с хитрым прищуром глядел в спину спешащего Ивара и усмехался в бороду. Рядом, словно тень, появился маленький, чуть сгорбленный оборванец и, заискивающе заглядывая ему в глаза, спросил:
– Что будем делать, атаман? Пойдём за Иваром?
Волька вынул трубку, вытряхнул её и только после этого ответил:
– Зачем? Пусть наш гость сам преследует бродягу. А мы пока осмотримся, поглядим, что это за место? Откуда, клянусь бородой Садера, здесь болото?!
– Тут ты прав, атаман, – хихикнул коротышка. – Очень вовремя вспомнил забытого бога перевёртышей.
