руки за спину, прохаживался коренастый светловолосый мужчина. Ждать пришлось долго.
Дверь в конце коридора медленно открылась. Вышел сутулый человек в халате, спросил:
– Кто? Вы?
Коренастый мужчина подошел к нему поближе. Сутулый выглянул из-за его плеча, позвал Олега:
– Ты тоже заходи!
Из большой комнаты, заставленной каталками и шкафами, прошли в узкое, тесное помещение, освещенное люминесцентными лампами.
– Так, молодую женщину ищем!.. – сказал сутулый. Олег подошел к стеллажу, увидел жёлтое лицо молодой девушки с черными волосами.
– Не она? Ну, и ладно. А вы? – Он обращался к коренастому мужчине. – Сюда подойдите!
Олега больше не звали. Он стоял один среди стеллажей, обитых серым оцинкованным железом, а те двое о чем-то вполголоса разговаривали в дальнем углу комнаты.
Коренастый мужчина прошел к двери, оглянулся и спросил:
– А куда теперь? Сутулый помедлил с ответом:
– В Боткинской были?
– Везде был.
– Тогда не знаю. Могли в ведомственные возить.
– Это где?
– Ну, туда не пускают. Ничего вам посоветовать не могу. Подавайте в милицию заявление о пропавшем.
– А где эти ведомственные? – спросил Олег.
– Не знаю. Ни разу не был.
Поднялись по лестнице наверх и вышли во двор. Коренастый мужчина кивнул молодой женщине в темном плаще, спросил:
– Ну, чего?
– Нашли мы. – Она прикрыла глаза ладонью и заплакала. Постояли рядом с ней, пошли по аллейке к больничным воротам. Накрапывал дождь. Коренастый мужчина сказал, растягивая слова:
– Брата ищу. Все, что можно, за эти дни объездил. Не знаю, куда еще.
– Я тоже везде был, – ответил Олег.
– А в 20-й?
– И там.
– Я слышал про эти ведомственные, – говорил коренастый мужчина. – Один, кажется где-то на Яузской набережной.
– А как туда попасть?
– В том-то и дело. Хоть подъехать, попробовать с кем-то поговорить.
– Ночью все равно все заперто, – сказал Олег.
– Из этих, ведомственных, по ночам в крематории возят. Не веришь?
– Всему я теперь верю, – ответил Олег.
– Я сегодня ночью хотел подъехать к Хованскому, посмотреть. Но что-то неприятно одному.
– А что неприятно?
– Не знаю. – Коренастый мужчина помолчал. – Вдруг, думаю, правда? У сестры муж в одной конторе работает. Только два дня назад домой заявился. Сутки водку лакал. Чуть проспался и говорит: «Может, Серегу и не найдете уже, если он без документов был».
– А вас как зовут? – спросил Олег.
– Толя.
– Если возьмете меня...
По Старокалужскому шоссе ехали с включенными фарами мимо тусклых фонарей. Свернули у светофора в сплошную темень, поехали по неширокой асфальтовой дороге. Впереди не было ни огонька. У высокого бетонного забора остановились. Дорога уходила влево, а вперед шел узкий проезд. Наугад поехали вдоль забора. Невдалеке показались огни уличных фонарей.
– Ну, это и есть, – сказал Толя. – Я сюда приезжал, когда соседку хоронили.
Вышли из машины. Было холодно и ветрено. Город бросал на небо синеватый, рассеянный отсвет. С другой стороны стояла непроглядная темень. Понемногу глаза привыкли. Стало видно поле за дорогой и черную стену леса. Над забором за зданием крематория виднелся свет фонаря.
Оставили машину на обочине. Прошли по пустой площадке ближе к забору. Из темноты раздался голос:
– Эй, чего ходите тут? Они не успели ответить.
– Мастерскую, что ли, стережете? А нас с Федькой сёдня опять работать заставили.
Человек небольшого роста стоял у приоткрытой калитки, поправлял кепку на голове.
– Чего вас так? – спросил Толя.
– Ну, начальство, ё..., велело. Вот, сидим, ждем. Федька еще ушел, зараза!
– А чего по ночам? – спросил Олег.
– Так возить стали.
– Откуда?
– Х... их разберет.
– Много возят?
– Мы, что, считаем? Вот только мучит, что по ночам. Скорее кончилось бы уже.
– Гробы возят? – спросил Толя.
– Прям тебе... В мешках.
– А откуда столько? – Толя подошел к человеку поближе.
– Опять откуда... Не с праздника же. Сам кумекай, коли можешь.
Он больше ничего не сказал. Вошел в калитку и захлопнул ее за собой.
Пошли обратно к машине. Под ногами на асфальте похрустывала галька. Вдали на шоссе мелькали огни редких машин.
– В одиннадцать комендантский час начнется, – сказал Толя. – Могу подвезти тебя до МКАД. Сам я сюда вернусь.
– Чего ты хочешь? – спросил Олег.
– Не знаю. Не верится все равно.
– Я тоже останусь.
Двигатель заводить не стали. Сидели в холодной машине. Время от времени Толя включал приемник. Передавали известия из дальних стран. Олег пробовал спать, думал в полудреме о том, что время тянется так медленно, и что не надо больше смотреть на часы.
Толя тронул его за плечо, тихо проговорил:
– Вон, приехали.
К крематорию подъезжали большие машины. Засветили яркими фарами на дорогу, стали поворачивать. Свет заскользил по стене здания и забору.
– Пойдем! – позвал Олег.
Толя не ответил, тихо распахнул дверцу машины.
Два крытых брезентом грузовика один за другим заехали во двор. На крыльце горела лампочка. Под ней стояли, о чем-то разговаривали несколько человек. Слов было не разобрать. Правая створка ворот закрылась. Появился человек в длинном плаще, крикнул:
– Кто такие? Чего тут околачиваетесь?
Они не стали отвечать и отошли в сторону. Ворота закрылись. В глубине двора что-то заскрипело, хлопнула дверца машины. Кого-то окликнули.
Вернулись к своей машине. Стояли на обочине. Смотреть в сторону крематория не хотелось. Вокруг была темень. Падал крупный, редкий снег. Как в память о безымянно сожженных...
ГЛАВА ПЯТАЯ
У дверей лаборатории Олега остановила женщина из информационного отдела:
– Вы извините, у меня к вам дело такое необычное. Может быть, вы что-то сможете сделать. Ведь вы
