жлобство давно надоело. Ему нельзя взаймы давать.
– Он больше не придет, наверное.
– Ты что! Теперь как банный лист прилепится! Жалко, что так легко с ним поговорила. Надо было послать сразу и подальше. Чтобы никаких иллюзий у него не оставалось. Но расстраиваться не захотелось. Давай коньячком стресс снимем.
– Не, я пойду, – ответил Олег.
– Что так сразу!
– Надо на работу зайти.
– Так уж и надо! – недовольно сказала Ирина.
– Ко мне недавно женщина из информационного отдела подходила. Не помню ее фамилию. Ты ее племянницу к себе на работу брала.
– Я ее к Артамонову пристроила. Он во дворе в ангаре мастерскую устроил. Пуховики шьет. Теток нанял и держит в черном теле. По три месяца им зарплату не платит.
– А стихи пишет? – спросил Олег.
– Откуда я знаю, что он там пишет.
– Помнишь, он всегда про Высоцкого читал.
– Это когда было! Ты один помнишь, любитель поэзии. Но Плевецкая к нему иной раз припирается. По старой памяти. Не знаю уж, чем они там занимаются. И ко мне она недавно заходила. Хотела припарить средство для похудания. Я ей сказала, что такие таблетки в два раза дешевле можно купить.
– А она?
– Говорит: «Как я устала от этой страны!».
– Ответить бы ей: «А представляете, как страна от вас устала!».
– В следующий раз я тебя позову, ты ей сам скажешь.
– Ну, я пойду.
– Спасибо, что пришел. И за деликатность спасибо. Что о моем замужестве расспрашивать не стал. Все-таки я в тебе не ошиблась. Да и нельзя постоянно... Я тебя чмокну. Просто так, по старой памяти.
Среди зимы вдруг потеплело. Расквасило ледяные колдобины на тротуарах и залило лужами мостовые. Из чумазых туч полил тонкий, прозрачный дождь.
Олег вышел из проходной института, переправился через улицу по ржавой жиже из снега и песка и вошел в кафе. Перед витриной стояла высокая девушка в легком, узком пальто и вязаной шапочке.
Девушка села за один столик с Олегом. Размешала сахар в чашке и сказала:
– На улице так сыро, и кофе у них холодный. Вон, опять дождь начался.
– В дождь уезжать хорошо. – Олег хлебнул кофе из чашки, обжегся и подумал: «Ну, вот, послушался!».
– И замуж в дождь тоже, говорят, хорошо выходить, – ответила девушка.
– И хоронить, – ответил Олег. – В общем, для всякой дороги дождливая погода хороша.
– Лучше замуж. – Девушка с треском открыла прозрачную коробочку с салатом.
– Обещали, что завтра циклон придет. – Олег взял с бумажной тарелки бутерброд с сыром.
– Ну, да!
– Обещали, что завалит!
– Чем? – Девушка сдвинула брови.
– Обещали – снегом.
Девушка посмотрела на Олега, ничего не сказала и ткнула пластмассовой вилочкой в салат.
Что ж, в этой пасторали какие-то увядшие розы присутствуют, думал Олег. Сказать ей что-нибудь еще и дождаться, чтобы она ответила: «Оставьте меня в покое!».
– Я здесь рядом работаю, – говорила девушка. – Хожу сюда поесть. – Так всегда хорошего кофе хочется.
– И горячего! – заметил Олег.
– Разумеется. – Девушка хлебнула из своей чашки и лизнула губы.
Олег доел бутерброд и подумал: «Ну, что? На работу шлепать? Или остаться и запеть: „Капризная, упрямая, вы сотканы из роз“?
– Хотите пирожок с капустой? – спросила девушка. А то я от жадности два взяла. Мне их не съесть.
– В салфеточку заверните. На работу отнесете.
– Дел столько, что даже чаю некогда попить.
– Чем же вы так заняты?
– Отгрузки разные. И одна путаница. Весь день на телефоне. – Она говорила все это с важным видом незаменимого работника.
– В общем, дым у вас коромыслом.
– А вы тоже здесь поблизости работаете?
– Вон, напротив.
– За тем забором? И чем вы там занимаетесь?
– Геофизикой.
– Да? – удивилась девушка. – А за это платят?
– Мы сами находим.
– В земле?
– Разумеется. Там полно всяких микроэлементов.
– А что из них можно сделать?
– Все, что угодно! А вы экономикой занимаетесь?
– Ну, наверное, можно и так сказать. – Девушка неизвестно чему обрадовалась.
– Для современного человека экономика – это все равно, что для древнего – охота.
– Ну, вы, видно, любите словеса расклеивать. – Её будто что-то огорчило.
Олег сказал, что ему пора, распрощался и вышел на улицу.
Вошёл в здание института и остановился у зеркала возле гардероба. Оглядел себя, поправив воротник дубленки, и подумал: «Н-да, молодость прошла. Получился вполне респектабельный господинчик с толстенькой физиономией. Радоваться нечему. А чем утешаться? Да вот хоть тем, что возраст дает возможность отличать реальность от иллюзий. Но, тем не менее, интересно, куда нынче принято девушек приглашать?»
Олег поднимался по лестнице, а Леночка распахнула дверь и вышла на площадку:
– Я в окно увидела, как вы из автобуса выходили. Здравствуйте!
За эти несколько лет она пополнела, и черты лица стали грубее. Прическа у неё была прежней – длинная челка на лбу и пучок волос на затылке.
– Видите, я вас сразу узнала, – говорила Леночка. – Хотя вы теперь совсем взрослый и солидный. – А вы бы меня узнали?
– Без сомнений! С первого взгляда. Совсем вы такая же!
– Правда! Вот, здорово! Никогда бы не подумала, что вы так скажете!
Стол был накрыт в длинной комнате, загроможденной мебелью. Вдоль стены тесно стояли шкаф, тумбочка, комод, еще одна тумбочка. Дверь на балкон была распахнута.
– Никого еще нет. Так что занимайте место. – Леночка показала на диван. – Ну, как вы?
Он говорил ничего не значащие фразы о работе и делах, а она слушала с прежним наивным любопытством в глазах. Но главное состояло в том, что они должны были заговорить об Ане. И Олег вспоминал, как они тогда смотрелись рядом, – спокойная Аня и разговорчивая Леночка.
Пришли Жанна и Юра. Долго вполголоса что-то обсуждали в прихожей и только потом появились в комнате. Жанна стала блондинкой с косметикой вокруг глаз и выглядела очень серьезной. Юра обзавелся лысиной и заметно сутулился.
– У тебя уютненько. – Жана оглядела комнату. – Балкон застеклила? Мы тоже недавно лоджию отремонтировали. Диван там поставили. Можно спать, когда жарко. Но мы не спим. У нас – дача.
Сели за стол. Долго копошились, раскладывая по тарелкам салаты. Жанна говорила Юре:
– Винегрета себе и мне положи.
– Я хотела ватрушку испечь, как Аня. – Леночка оглядела сидящих за столом. – Но побоялась. Никогда
