Пятьдесят шагов. Сорок. Тридцать пять. Тридцать. И ведь не чувствуют, не слышат! Куда там слышать — завывают себе под нос. Сбиваются, нестройно тянут что-то тоскливое. Молитва, заклинание — какая разница? Тем более что толку от нее никакого. Не меняется ничего. Разве что местная нечисть поближе подтянулась. Ну, эти всегда на дармовое угощение слетаются. А вот чтобы у этих шабашников что-то серьезное получилось — не похоже. Совсем. С чего же тогда Сашка.. И куда он, собственно, пропал? Если брать — так сейчас. Тарас прислушался, всмотрелся — нет, не видать напарника. Маскируется.
Тень у костра качнулась в сторону, подняла какой-то длинный сверток. Откинула тряпку. Круг отозвался ало-желтыми искрами — страшно, но интересно. Возбуждает, видать. Донеслось сердитое, истошное мяукание. Все-таки кошка? По свертку не скажешь…
— Всем стоя-а-ать! Милиция!
Не сразу узнал голос. Рванулся к костру — и тут же на мгновение зажмурился. Не помогло — веки не защищают от того, что поверху видишь. Голубая вспышка ударила из леса, растеклась по тени с мяукающим свертком. Остальные черные сгустки тут же полыхнули алым, рванулись от костра в разные стороны. Двое побежали прямо на Тараса. Ну что тут остается делать? Конечно же, работать. Пока что все просто, без лишних изысков. Прыгнуть навстречу одному, сграбастать его, швырнуть прямо через куст на второго. Что для человека — резервные возможности организма, для воина Древнего Народа — навык. Потом, дома, мышцы будут болеть немилосердно. Но недолго, есть средства и от этого, как не быть.
Оба черных покатились сбитыми кеглями. Кто-то еще ломился через подлесок чуть в стороне. Попробовал остановить издали — не помогло, противник споткнулся и дальше побежал. Силен, однако! Это же уметь нужно, от такого увернуться! Значит, придется вручную. Три прыжка, четыре, на пятом — дотянулся до черного балахона, подправил рывок. С молодого клена сорвались последние листья. Ветер они выдержали, дожди выдержали, но головой о ствол — это уже слишком. Обернулся к костру — как там?
Там тоже все нормально. Сашка вырвался из тумана, перепрыгнул через лежащее тело. Взмахнул рукой — с ладони сорвалась красноватая стрела, умчалась в туман. Где-то коротко вскрикнули. А у нас что?
Почти ничего не изменилось. Под ноги вдоль клена сползает черный балахон. Двое первых, оказывается, в таких же были. Именно были — с одного содрали кусты, раскинули на цепких ветках. Второй выпутался сам. Даже почти встал. Это ты зря, это лишнее. Тарас быстро свел ладони вместе, вскинул перед собой. Невидимый обычному человеку мячик сорвался с пальцев, ударил поднимающемуся в голову. Повалил, заставил судорожно дернуться. Такой же мячик достался и второму. Так, на всякий случай. Чтобы и не пробовал встать. Теперь попрыгали дальше — может, помочь нужно.
Из темноты доносились тихие стоны и невнятные причитания. Александр что-то завернул в свой пятнистый бушлат, прижал к груди. Обернулся, всмотрелся Тара су за спину.
— Хорошо ты их. Правильно приложил. А у меня вот двое ушли. Ну и… с ними. Не до того было. Все силы на этого потратил, — тяжелый ботинок качнул скорчившееся у самого огня тело. Рукав черного балахона попал на откатившуюся головешку, потянулся дымок. — Держать пришлось. Упорный гаденыш, сильный. И еще — вот, — ведун кивнул на бушлат.
— Что у тебя там? Котенок?
— Посмотри. Поймешь, почему мне с ними поговорить охота. Особенно вот с этим, — ботинок придавил шевельнувшийся было балахон. — Смотри только, не разбуди. У меня сил не осталось, потом сам успокаивать будешь. И вообще, подержи, я сейчас.
Сверток оказался неожиданно увесистым. Явно не кошка — разве что какой-нибудь сибирский кот. Полпуда в бушлат завернуто, не меньше. Осторожно отогнул пушистый воротник, заглянул…
И чуть не выронил. Под ногами опять зашевелилось — Тарас, не раздумывая, пнул. От души. От всей воющей души пнул. С размаху. Так, что в балахоне что-то противно хрустнуло. Лежавший у ног коротко хлюпнул и скорчился. Сволочи!!!
Ребенок недовольно заворочался. Промозглая сырость заползала в бушлат, и малышу это совсем не нравилось. Он еще не проснулся, но уже всем видом выказывал недовольство окружающим миром: кто-то должен вернуть тепло и уют, где вы там?! Тарас тихо прикрыл крохотное сморщенное личико серой овчинкой воротника. Прижал к себе пятнистый сопящий сверток, покачал. Месяцев шесть, не старше. Интересно, а мать-то его где? Не может быть, чтобы среди этих… отдыхающих. Впрочем, потом сами расскажут, откуда ребенка взяли. Расскажут. Со всеми подробностями. А забудут — найдутся желающие память освежить. Многие захотят, но Тарас место в этой очереди уже занял.
Александр вынырнул из белесой мглы, что-то на ходу засунул в рукав. Поглядел на дергающееся на земле тело, криво ухмыльнулся.
— Порядок. Жаль, тех двоих не догоним. У тебя сколько?
— Трое.
— Итого семеро, из них пятерых упаковали. Вызывай ребят, пусть забирают.
— А чем ты пятого достал? Я не разобрал, некогда было…
— Пятую. Нож бросил, ничего особенного. Я же говорю — все силы на главного ушли, — ведун задумчиво поскреб затылок. — Не рассчитал малость. Рассмотрел, кого они резать собрались, ну и сорвался. Если бы у кого-то из них ума и таланта хватило… А-а, ладно, урок на будущее. Кстати, как тебе этот пацан понравился?
— Который?
— Тот, который у тебя на руках. Хочешь сказать, не заглядывал?
— Ну, вроде бы ничего…
Александр посмотрел не то что удивленно — ошарашенно. Иначе не скажешь. Сразу стало понятно, откуда взялось это слово. От таких выпученных глаз. В точности шарики для пинг-понга.
— Так ты что… не понял?! Или не рассмотрел ничего?
— А что я должен был увидеть?
— Ну тогда еще раз посмотри.
Посмотрел — со всеми предосторожностями. Которые, впрочем, не помогли. Ребенок проснулся, посмотрел на незнакомого дядьку. Потом обиженно сморщился и заревел так, что колыхнулся туман. Тарас чуть не уронил камуфлированный сверток. Только не от крика.
— Понял теперь? — Александр перехватил бушлат, что-то зашептал на ухо сердитому малышу. Провел рукой по голове, покачал немного — крик сменился недовольным кряхтением. — Вот так получше будет, незачем сейчас кричать… Скоро домой пойдем… Между прочим, все прямо по легендам получается. Ушки остренькие, глаза раскосые, зубов полон рот — самый обычный эльфийский подменыш. Или, если по-русски, чертов.
— То есть Древний… — рассеянно уточнил Тарас.
— Можно и так сказать. Так что поехали к Олегу. Слушай, ты среди Народа все-таки чуть дольше, чем я, — скажи честно, хоть раз чистокровного Древнего видел? Или чтобы хоть похож был?
— Нет. И не слышал даже.
— Ну, теперь увидели, — Александр надолго замолчал. Прошелся вокруг костра, поглядел на то, как Тарас подтаскивает бесчувственные тела в балахонах. Потом странно хмыкнул. — А знаешь, ведь в точности по сказкам получилось. Помнишь, как от подменыша избавлялись? Выходили в лес или на опушку и начинали мучить. Чтобы настоящие родители увидели, пожалели и забрали обратно. Вот еще узнать бы, кто у этого мальца папа с мамой, поговорить по душам… Если найдутся.
— Найдем.
— Да я не о родителях, эти-то никуда не денутся. Я насчет душ. Знаешь, вот не верится мне, что этого ребенка украли. Не чувствую. Ну ничего, разберемся. Всех повязал? Теперь посмотри, у кого что отбито. Возьми мой «индик», перевяжи эту… пятую.
— Куда ты ее?
— Да вот как раз в подходящую точку. То есть в пятую. Вроде бы не смертельно.
— Ну ты даешь! — Тарас посмотрел на напарника с восхищением. — Метров с десяти, не меньше, да по бегущей…
— Я промазал, — хмуро откликнулся ведун. — Вообще-то я в спину целился. Да, и еще: вам тут в городе такие значки еще не попадались?
На ладони Александра что-то золотисто блеснуло. Крестик. Только необычный. Не то странно, что с петелькой — дела египетские, знакомые. Но вот чтобы такой «анкх» еще и вверх ногами
