— В наше время им замазывали дыры в блоках цилиндров.
— Не уверен, что там было столько же радиации, — произнёс Гаррет.
62.
Сестра
— Это Сара, — произнесла Одиль.
Пришлось поискать её среди многолюдного патио в муниципальной галерее. В «фаэтоне» была система GPS, но, к счастью, обнаружилась и простая карта. За то время, пока Холлис добралась до машины, нашла условное место и припарковалась, можно было спокойно дойти пешком. К тому же, Олли оказался прав насчёт широкого корпуса. И все эти хлопоты — из-за телефонного приглашения на ленч кое с кем интересным, поступившего от Одиль.
— Здравствуй, — сказала журналистка, пожимая руку девушки. — Холлис Генри.
— Сара Фергусон.
Журналистка придвигала к себе кованый стул, гадая, не упущена ли возможность договориться с Одиль о том, чтобы отложить визиты к локативным художникам, когда куратор из Франции повторила:
— Фер-гу-сон.
— Ой, — вырвалось у Холлис.
— Сара — сестра Бобби.
— Да, — подтвердила девушка без особой, как показалось журналистке, радости. — Вы с ним общались в Лос-Анджелесе, Одиль мне рассказала.
На француженке были узкие чёрные очки в чёрной оправе.
— Общалась, — кивнула Холлис. — Я тут пишу для «Нода» статью о локативном искусстве. Похоже, твой брат в этом деле — ключевая фигура.
— Для «Нода»?
— Это новое издание, — пояснила журналистка. Интересно, а Бигенд или Рауш в курсе такого любопытного знакомства? — Я даже понятия не имела, что у Бобби есть сестра. — Она покосилась на Одиль. — Сара, ты художница?
— Нет, — ответила девушка. — Я работаю в галерее. Только не в этой.
Холлис подняла глаза; у основания крыши сооружения, которое она приняла за модернизированный банк или правительственное учреждение, был водружён профиль корабля как образец публичного искусства[164].
— Если мы хотеть поесть, надо войти, — сказала француженка.
Внутри обнаружилась очередь в фешенебельное кафе, и Холлис отчего-то почувствовала себя, как в Копенгагене. Судя по наружности людей, которые оказались впереди, каждый из них, если бы перед ним расставили дюжину стульев в стиле классик-модерн, без запинки перечислил бы имена дизайнеров. Троица выбрала салаты и напитки с разными сандвичами. При этом Холлис расплатилась кредиткой, объяснив Саре, что «Нод» платит за ленч. Убирая бумажник обратно в сумку, она наткнулась на конверт Джимми Карлайла с пятью тысячами долларов, который чуть не забыла в «Мондриан», в электронном сейфе.
Пока компания искала столик и занимала места, Холлис решила про себя, что Сара похожа на брата, но девушке подобная внешность подходит куда больше. Тёмные волосы, прелестная стрижка и стильная одежда работницы художественной галереи, продающей искусство людям, которые привыкли требовать определённой серьёзности вкуса и манер. Сочетание чёрного и серого цветов, хорошие туфли.
— Я и не подозревала, что ты знаешь его сестру, — сказала Холлис француженке, беря с тарелки сэндвич.
— А мы только что познакомились, — вмешалась Сара, поднимая вилку. — Оказалось, у нас один общий бывший. — Она улыбнулась.
— Клод, — подхватила Одиль, — из Парижа. ‘Оллис, я тебе говорила, он знать Бобби.
— Точно, говорила.
— Я ему позвонить, он дать номер Сары.
— За минувшие сутки это далеко не первый звонок от незнакомого человека насчёт Бобби, — ввернула девушка. — Но тут, по крайней мере, был общий знакомый. И вы хотя бы не злитесь.
— А что, остальные злились? — полюбопытствовала Холлис.
— Некоторые — да. Другим просто не хватало выдержки.
— Почему, если не секрет?
— Потому что мой брат — большая задница, — ответила Сара.
— Художники из Лос-Анджелеса, — пояснила Одиль. — Они пытаться добраться до Бобби. Серверы ещё недоступны. Всё искусство пропало. Электронные письма возвращаются обратно.
— Уже с полдюжины людей позвонили. Похоже, там кто-то прослышал, что у Бобби здесь родственница, а номер нашли в телефонном справочнике.
— Я тоже знаю одного художника, который с ним работает, — вставила Холлис. — Он ужасно расстроился.
— Кто?
— Альберто Корралес.
— Он сильно кричал?
— Нет.
— А в трубку — кричал, — заметила Сара, поддевая кусочек авокадо. — Всё твердил, что потерял свой ливер.
— Но ты не в курсе, где брат?
— Да здесь он, — сказала девушка. — Алиса, моя подружка, видела Бобби утром на Коммершиал- Драйв, они знакомы со средней школы, ну и позвонила мне. Если точно, минут за двадцать до тебя, — обратилась она к Одиль. — Алиса его сразу узнала, поздоровалась, и он тоже — а куда деваться? Понял, что бесполезно, не отвертится. Она-то, конечно, понятия не имела, какая тут за братом охота. Он ещё наплёл про студию, будто надумал выпустить свой CD. Вот так и я выяснила, что Бобби в городе.
— Вы с ним очень близки?
— А по моим словам похоже на то?
— Прости, — стушевалась Холлис.
— Нет, это ты прости, — смягчилась Сара. — Только какой же он всё-таки безалаберный, прямо зла иногда не хватает. Что в пятнадцать лет считал себя пупом земли, что сейчас, без разницы. Очень сложно иметь в родне одарённое чудовище.
— И в чём его дар? — уточнила Холлис.
— Математика. Программирование. Знаете, он и прозвище взял в честь компонента пограммного обеспечения, разработанного в Национальной лаборатории имени Лоренса в Беркли [165]. Чомбо.
— И что это самое Чомбо… делает?
— Применяет методы конечных разностей для решения дифференциальных уравнений с частными производными на прямоугольных расчётных сетках с блочной структурой. — Сара на миг состроила рожицу, возможно даже, не сознавая этого.
— А попроще?
— Если б я понимала хоть слово. Но
— Так, — ответила Холлис, опуская сэндвич.
— Зачем?
— Я журналистка, пишу о локативном искусстве. А Бобби, кажется, в самой гуще событий. Не успел
