Капитан белой лодки, так и не проронив ни слова, поторопился отбыть, причём совсем не в ту сторону, откуда приплыл.
Послышался лай собаки. У перил на высокой пристани появился какой-то мужчина и приветственно помахал рукой. Гаррет махнул ему в ответ. Незнакомец повернулся и скрылся из вида.
Старик посмотрел на часы, а потом на небо.
Тито услышал пропеллер гидросамолета прежде, чем увидел его в нескольких футах над водой.
— Ни слова, — предупредил Гаррет, когда пропеллер заглох и самолёт проплыл последние несколько ярдов до пристани.
— Как поживаете, джентльмены? — спросил усатый пилот, спускаясь на ближайший понтонный мост, пока Гаррет придерживал крыло самолёта.
— Замечательно, — промолвил старик, — только боюсь, у нас избыточный вес багажа. — Он указал на чёрный «Пеликан». — Образцы минералов.
— Геолог, что ли? — полюбопытствовал пилот.
— Ага, в отставке. — Старик улыбнулся. — А вот же, до сих пор ворочаю камни.
— Ладно, ничего страшного.
Пилот открыл какой-то люк в борту самолёта, совершенно не похожего на «Цесну» (даже пропеллер у этой «рабочей лошадки» был только один), и вместе с Гарретом затолкал туда чёрный чемодан.
Старик поморщился и облёгчённо выдохнул, когда увидел, что груз попал на место, ни разу не упав на пирс.
— Сколько займёт полёт? — поинтересовался он.
— Двадцать минут, — ответил пилот. — Заказать вам такси по телефону?
— Нет, спасибо, — ответил старик, поднимаясь на борт. — Мы на своей машине.
Гидросамолёт опустился на реку в окрестностях очень крупного аэродрома. Ещё очарованный видом дальнего горного хребта, Тито помог Гаррету погрузить чемодан «Пеликан» и другой багаж на тележку и закатить её вверх по длинному решетчатому пандусу.
А потом, усевшись на край тележки, глядел на реку. Ещё один гидросамолёт готовился взлететь, разгоняясь по волнам, озарённым предвечерними солнечными лучами. Под хруст дорожного гравия тележка вкатилась в кузов белого трейлера. Тито и Гаррет сняли с неё чемодан и остальной багаж.
В трейлере было только два сидения и ни одного окошка. Тито неудобно пристроился на чёрном чемодане.
Старик оглянулся.
— Лучше слезь, — произнёс он. — А то повредишь своим будущим потомкам.
Тито сразу же отодвинулся и присел на собственную сумку.
Всю дорогу он почти ничего не видел, только фрагменты зданий через ветровое и задние стёкла. Прибыв на место, Гаррет распахнул задние двери в узкий, частично мощёный переулок со странными зелёными папоротниками, растущими из щелей между вскрытым асфальтом и облупившимися стенами домов, и с помощью Тито поднял чемодан на два пролёта по обветшалой деревянной лестнице в эту длинную, забитую вещами комнату.
Где их ожидал чудаковатый мужчина по имени Бобби. Болезнь матери, начавшаяся в парке Сансет, куда им пришлось переехать с Антулио после падения башен-близнецов, научила Тито не доверять людям, которые ведут себя определённым образом.
Он мерил комнату шагами, этот странный Бобби, к тому же курил и болтал почти без остановки. Гаррет со стариком терпеливо слушали, переглядываясь друг с другом.
А Бобби продолжал говорить, что ему не по себе от необходимости делать это в собственном доме; не по себе от необходимости находиться в родном городе, делая это, но главное — не по себе от необходимости находиться здесь, у себя, делая это на расстоянии каких-то нескольких кварталов от проклятого ящика.
Тито покосился на черный чемодан. Не его ли назвали «проклятым ящиком»?
— Но ты же знал, — невозмутимо возразил старик. — Ты же знал: если его доставят сюда, он будет именно там.
— Его засекли трижды, — ответил Бобби. — Я думаю, они уже здесь, и ещё я думаю, что они засекли его прямо здесь, и ещё — что сейчас они кружат где-то рядом, ищут. Мне кажется, они близко. Слишком близко. — Он уронил сигарету, раздавил её носком туфли и вытер ладони о грязные белые джинсы.
«Что значит — засекли?» — подумал Тито.
— Но, Бобби, — мягко сказал старик, — ты так и не сообщил нам в точности, где он. И где же? В порту? Нам нужно знать.
Бобби зажёг новую сигарету.
— Он там, где вам и хотелось. Именно там. Я покажу, — прибавил он и направился к длинному столу.
Старик и Гаррет потянулись следом. Бобби нервно застучал по клавишам.
— Вот, прямо здесь.
— То есть, у них нет связей
— А у вас, есть, да? — Бобби прищурился сквозь дым.
— Это тебя не касается, — ещё мягче ответил старик. — Ты проделал долгую и очень ответственную работу, но теперь она близится к концу. И последняя установка состоится здесь, как было условлено.
Глядя на руки говорящего, Тито почему-то припомнил, как тот орудовал тростью на Юнион- скуэр.
Гаррет вытащил из-за пояса пейджер, взглянул на экран.
— Доставлено. Я на пять минут. — Он посмотрел на старика: — Всё в порядке?
— Разумеется.
Бобби простонал:
— Я не готов.
Тито поморщился, вспомнив мать.
— Бобби, — начал опять старик, — тебе и не надо быть ни к чему готовым. От тебя в самом деле ничего такого не требуется, только следи за контейнером. Сегодня вечером не нужно даже выходить. И в ближайшие три месяца тоже, раз уж об этом речь. Ещё немного, и мы уйдём по своим делам, а ты оставайся. За квартиру заплачено. Вперёд. Как договаривались. Ты чрезвычайно одарённый человек, ты проделал великолепную работу и очень скоро поймёшь, что можно расслабиться.
— Я не в курсе, кто они такие, — сказал Бобби. — И не хочу быть в курсе. Не желаю даже знать, что там в ящике.
— Правильно. Ты и не знаешь.
— Мне страшно, — пожаловался Бобби, и Тито услышал голос матери после одиннадцатого сентября.
— Они тоже не имеют понятия, кто ты такой, — возразил старик. — Или кто мы такие. Вот и надо постараться, чтобы всё осталось по-прежнему.
На лестнице послышались чьи-то шаги. На пороге возникла женщина, за её спиной стоял Гаррет. В джинсах и тёмной куртке.
— Зачем она здесь? — Бобби откинул чёлку с испуганных глаз. — Что здесь происходит?
— Действительно, — ровным голосом проговорил старик, — что?
— Холлис Генри, — представилась женщина. — Мы с Бобби встречались в Лос-Анджелесе.
— Она была в переулке, — ответил Гаррет, и только сейчас Тито заметил, что он сжимает единственную ручку длинного серого чемодана.
— Ей тут нечего делать. — Судя по голосу, Бобби готов был расплакаться.
— Но это, правда, твоя знакомая? — уточнил старик. — Из Лос-Анджелеса?
— Самое странное, — вставил Гаррет, — что я её тоже знаю. Но только мы не встречались раньше. Это же Холлис Генри, из «Кёфью».
Старик изогнул брови.
— Кёфью?
— Моя любимая группа. Со времён колледжа. — Мужчина, как бы извиняясь, пожал плечами, одно
