пригласил сюда на беседу, — открыл длинный серый чемодан, который он получил в переулке на глазах у Холлис, вздумавшей исподтишка проследить за происходящим. Оказалось, не так уж «исподтишка». Теперь чемодан лежал с откинутой крышкой на одном из вытянутых столов, но содержимое нельзя было разглядеть.
— Извините за мой приход, — сказала Холлис. — Бобби ужасно выглядит.
— В последнее время он сильно напрягается, — произнёс мужчина постарше. — Это из-за работы.
— Локативное искусство.
— Бобби работал на меня, помогал с одним проектом. Труд близится к завершению, отсюда и стресс. Вы появились в самое неподходящее время, мисс Генри.
— Холлис.
— Холлис, мы не можем вас отпустить, пока не закончим то, ради чего пришли сюда.
Она хотела что-то сказать, но передумала и закрыла рот.
— Мы не преступники, понимаете?
— Простите, но если это правда и если вы не из полиции, то почему я не могу уйти, когда захочу?
— Вы совершенно правы. Дело в том, что мы здесь намерены нарушить некоторое количество законов, не только канадских, но и американских.
— И после этого вы не преступники?
— В привычном смысле слова — нет. Нами бесспорно движут незаурядные мотивы, и, насколько известно, ещё никто не пытался осуществить то, что мы задумали. Впрочем, поверьте на слово, убийство не входит в наши планы, и мы также рассчитываем избежать физического ущерба кому бы то ни было.
— «Рассчитываете»? Учитывая обстоятельства, звучит не слишком обнадёживающе. Думаю, вы всё равно не станете посвящать меня в свои замыслы.
— Отчего же, мы намерены повредить определённую собственность и её содержимое. При благоприятном исходе, — на его лице мелькнула улыбка, — урон останется незамеченным. Поначалу.
— С какой стати я должна это слушать? Назовите хоть одну здравую причину. Или может, не стоит продолжать этот разговор? Сэкономим время.
Незнакомец помрачнел. Если раньше он сидел со скрещенными ногами, то теперь поменял позу, упёрся чёрными подошвами в пол и качнулся вместе со стулом назад на целый дюйм или около того.
— Мисс Генри, не будь мой партнёр так убеждён, что вы та, за кого себя выдаёте, всё было бы совершенно иначе.
— Я не услышала ответа.
— Терпение. Существует история для широких масс, и существует история для избранных. Сегодня вы станете причастны к тайной истории. Даже не потому что работаете в журнале, а потому что вы, в каком-то смысле, звезда.
— То есть, вы собираетесь доверить мне свои секреты как бывшей певице?
— Да, — подтвердил мужчина. — Но не совсем. Дело не в песнях. А в том, что вы, знаменитая артистка…
— Не такая уж и знаменитая.
— …Уже вошли в историю, как ни крутите. Я только что набрал ваше имя в «Гугле» и прочёл о вас в Википедии. В сущности, приглашая вас в свидетели нашего замысла, мы сделаем из вас «капсулу времени». Вы теперь — каминный кирпич, за которым останется наше сообщение, вернее даже,
Холлис пристально посмотрела на собеседника.
— Знаете, что самое жуткое? Я вам верю.
— А я говорю серьёзно. Однако вы должны знать, чего будет стоить ваше соглашение…
— Кто сказал, что я соглашаюсь?
— Вы станете не просто очевидицей нашей истории, Холлис, но её непосредственной участницей.
— И я совершенно свободна в описании того, что увижу?
— Конечно, — ответил он. — Правда, соглашаясь остаться с нами, в глазах закона вы можете стать соучастницей. И что ещё серьёзнее: тот, кому мы собираемся перейти дорогу, облечён властью, и у него все причины желать, чтобы увиденное вами осталось в тайне. Впрочем, с этим уже вам самой предстоит разобраться. Опять же, если мы достигнем договоренности.
— А если нет?
— Придётся кое-куда вас отправить и держать там, пока мы отсюда не съедем. Это усложнит нашу задачу, ведь нужно будет перевозить и Бобби со всем оборудованием, но это уже не ваши трудности. Выбирайте, в любом случае мы не причиним вам никакого вреда. Только завяжем глаза.
Мужчина из переулка закрыл свой длинный чемодан и присоединился к темноволосому парню у дальнего стола.
— Не понимаю, почему вы мне так доверяете, — произнесла Холлис. — А вдруг я вызову полицию, едва окажусь на свободе?
— Работая в одной правительственной организации, я научился быстро распознавать людей. Моя служба требовала буквально мгновенных решений, и часто в предельно сложных условиях.
Мужчина поднялся. Холлис посмотрела на него снизу вверх.
— Раз уж мы об этом заговорили, то с какой стати
— Вы не нарушите соглашения, поскольку это не в вашем характере, — ответил он. — И по той же самой причине вы готовы положиться на наше слово. По сути, вы нам уже поверили.
Незнакомец повернулся, отошёл к мужчине из переулка и заговорил о чём-то вполголоса.
Раздался щелчок зажигалки; это Бобби на полу закурил «Мальборо».
«Как же он будет спать, — мелькнуло в голове Холлис, — без любимой сетки координат?»
И тут журналистка заметила перед самым стулом, на котором сидел мужчина постарше, тонкую голубоватую черту, идеально прямую, из тех, что проводят плотники при помощи мела и натянутой нити.
Другая такая же линия пересекала её под прямым углом.
69.
Магниты
Гаррет подвёл Тито к дальнему концу второго стола, где на полулисте свежей фанеры лежало десять дисков, каждый не толще монетки, диаметром около трёх дюймов.
Кто-то вначале опрыскал их лазурно-голубым аэрозолем, затем нанёс серое напыление и под конец — тусклый слой кроющей краски, поэтому все кругляши были окружены расплывчатыми аурами. У края листа выстроились в ряд три аэрозольных баллончика. Натянув перчатки из латекса, Гаррет поднял один из дисков (на фанере остался идеально ровный, ничем не забрызганный круг) и повернул его к Тито обратной стороной из блестящего серебристого металла.
— Магниты из редкоземельных металлов, — сказал он. — Окрашены для максимального сходства с оттенком ящика. — Гаррет кивнул на распечатанные снимки контейнера грязно-бирюзового цвета. — Если приложить их к ровной стальной поверхности, оторвать почти невозможно, разве только с помощью ножа или очень тонкой отвёртки. У нас десять штук, хотя отверстий будет не больше девяти. Один — запасной, на всякий случай, но постарайся ничего не ронять.
— Как я их понесу?
— Магниты либо слипаются (и потом не разделишь), либо сильно отталкиваются, смотря по тому, какими сторонами обращены друг к другу. Возьми вот это. — Гаррет показал на квадратный чехол из
