из которых пригибалось под тяжестью длинного чемодана.
— И вот теперь ты находишь её в переулке?
— Ага, — ответил Гаррет и вдруг улыбнулся.
— Может, я что-то пропустил? — осведомился собеседник.
— Ну ладно, — потупился Гаррет. — Хорошо хоть, это не старина Моррис.
Старик нахмурился и поглядел на женщину поверх очков.
— Пришли навестить Бобби?
— Я теперь журналистка, — сказала она. — Пишу для «Нода».
Старик вздохнул.
— Боюсь, никогда о таком не слышал.
— Это бельгийское издание. Но я сама вижу, что расстроила Бобби. Бобби, прости. Я ухожу.
— А вот это, по-моему, не совсем удачная мысль, — ответил старик.
67.
Вардрайвинг
Милгрим и Браун сидели в крохотном парке на скамейке, осенённой тонкими ветками голых клёнов. Перед ними лежал коротко стриженный газон, шестифутовое ограждение из проволочной сетки, покрашенной в зелёный цвет, а дальше, за невысоким ежевичным склоном и широкой железнодорожной насыпью, которую прорезали четыре красно-ржавых колеи, и мощёной дорогой, начинались бесконечные груды металлических ящиков, какие были на корабле в порту. По дороге пронёсся блестящий голубой грузовик обтекаемой формы, таща на прицепе длинный серый контейнер с заржавленными боками, видимо, поставленный на колёса.
За грудами тары начинался горный хребет, а над ним проплывало облако. От них, от этих гор, Милгриму становилось не по себе. Вид у них был ну совершенно не настоящий. Такие близкие, такие большие, со снежными шапками. Словно рекламная заставка в начале фильма.
Милгрим отвернулся и посмотрел направо, на огромный бетонный айсберг не менее пяти этажей высотой, лишённый окон и прочих опознавательных знаков. Разве что на фасаде гигантскими рублеными буквами между массивных колонн было написано:
«МОРОЗИ ЛЬНЫЕ И ХОЛОД ИЛЬНЫЕ УС ТАН КИ ЛТД»
ТАНКИ… Милгрим покосился на энергично мигающий экран лэптопа, где снимки местной портовой зоны то и дело меняли масштаб и покрывались жёлтыми сетками координат.
С тех самых пор, как Ящер лишился своего пистолета, реквизиторы «Глока» предавались занятию, которое Браун окрестил «вардрайвингом». Иными словами, разъезжали в машине, слушая, как «бронированный» лэптоп, раскрытый у Милгрима на коленях, безжизненно ровным и до странного бесполым голосом (у пленника он вызывал особенное отвращение) объявляет обо всех попадающихся по дороге точках беспроводного доступа к сети. Милгрим даже не представлял себе, что этих сетей — такая прорва и что их действие распространяется так далеко за пределы частных квартир и домов их владельцев. Многие люди присваивали сетям свои имена, другие ограничивались простым “default” или “network”, а кое-кто придумывал прозвища вроде “DarkHarvester” или “Doomsmith”. Работа Милгрима заключалась в том, чтобы следить за окошком на экране, где сообщалось о защите сети. Если та оказывалась не защищённой, а сигнал был достаточно силён, Браун останавливал автомобиль и через компьютер заходил в интернет. В такие минуты экран заполняли спутниковые снимки порта, исполненные в цвете. Браун увеличивал их масштаб, позволяя своему спутнику разглядеть крыши отдельных построек и даже различать прямоугольнички отдельных контейнеров. Поначалу было чуть-чуть любопытно, но теперь, спустя добрых три часа, Милгрим желал одного: чтобы Браун скорее нашёл то, что ищет, и поспешил вернуться в «Бест Вестерн». Впрочем, парковая скамейка — это всё-таки не салон машины. И, судя по всему, связь на этот раз установилась надолго. Браун подключился к сети “CyndiNet”, протянувшейся из квартиры в жилом трехэтажном комплексе с отштукатуренными стенами, на балконах которого, стальных и выкрашенных в коричневый цвет, громоздились жаровни для барбекю, пластмассовые стулья и велосипеды. Вскоре Милгрим почувствовал, что отсидел себе пятую точку. Он встал и потёр пострадавшее место. Браун так увлекся своим занятием, что даже не поднял головы. Милгрим пошёл вперёд, по жёсткой короткой траве, в любую секунду ожидая приказа остановиться. Но никакого оклика не последовало.
Дойдя до зелёной ограды, он выглянул наружу, посмотрел налево и увидел оранжевый дизельный двигатель от поезда с отчётливыми чёрно-белыми диагоналями на тупом носу, недвижно лежащий на ближних рельсах возле белого квадратного указателя: «Хитли», очевидно, предназначенного для кондукторов. А впереди, на жёлтом железном треугольнике, можно было прочесть: «Сбавьте скорость». Мужчина различил на стенках поставленных друг на друга ящиков ещё несколько надписей: “HANJIN”, “COSCO”, “TEX”, “K” LINE”, “MAERSK SEALAND”. Позади, в глубине порта, высились разные постройки неизвестного назначения и стрелы оранжевых кранов, замеченные с борта чёрного «Зодиака». Милгрим обернулся на Брауна: тот по-прежнему сутулился над маленьким экраном, отрешившись от остального мира.
— А ведь я мог бы убежать, — пробормотал Милгрим себе под нос.
Затем потрогал стальную горизонтальную перекладину зелёной ограды, развернулся и побрёл обратно к парковой скамейке.
Он уже скучал по старенькому пальто.
68.
Миг на решение
Незнакомец чем-то напоминал Уильяма Берроуза, только без богемного лоска. Или человека, который приглашён на перепелиную охоту с вице-президентом, но слишком боится попасть под выстрел. Очки в тонкой стальной оправе. Модно подстриженные остатки волос. Очень хорошее тёмное пальто.
Мужчина и Холлис сидели напротив друг друга на обшарпанных металлических стульях, исправно отслуживших свой срок в какой-нибудь церкви. Натёртые до тусклого блеска черные оксфордские туфли на скрещенных ногах незнакомца отчего-то наводили на мысли о стареньких французских священниках, когда бы не толстые подошвы из чёрной резины.
— Мисс Генри, — начал мужчина и вдруг замялся; точь-в-точь как американский чиновник из консульской службы на Гибралтаре, к которому она обращалась в семнадцать лет, чтобы заявить о краже паспорта. — Прошу прощения, вы не замужем?
— Нет.
— Мисс Генри, мы с вами оказались в очень щекотливом положении.
— Послушайте, мистер…?
— Прошу прощения, — повторил он, — я не могу назвать своё имя. Мой друг заявляет, что вы певица. Это правда?
— Да.
— А по вашим словам, вы ещё и журналистка, пишете по контракту для одного британского издания. — Седая бровь изогнулась над полированной дужкой.
— Для «Нода». Главная редакция находится в Лондоне.
— И вы общались с Бобби в Лос-Анджелесе по поводу вашей статьи?
— Общалась. Но не могу сказать, чтобы он был счастлив меня видеть.
Она покосилась на Бобби; тот скрючился на грязном полу, обхватив руками колени и скрыв за чёлкой глаза. Темноволосый молодой человек загадочно-неопределённой расы наблюдал за ним, сидя на третьем стуле, со смесью восторга и беспокойства.
Первый мужчина — тот самый, кто обнаружил журналистку в переулке и очень любезно, но твёрдо
