выучил, и тогда Джо поймет, что его старший брат не просто уличный бандит без мозгов, с девятидюймовым шлангом между ног. Он расскажет Джо о высоком ОГН — отношении газ-нефть — и о том, как следует учитывать вызванное водой ДНЧС — давление в нижней части скважины. Он записал всю эту ерунду под диктовку чудика из Техаса. Томми был абсолютно уверен, что, узнав обо всем этом, Джо просто охренеет. И ему придется признать, что старший брат добыл для семьи целое состояние.
Томми откинул голову на спинку кресла, поправил точечный вентилятор над головой, закрыл глаза и принялся размышлять.
«Быть умным не так уж и трудно, — думал он. — Джо убедил меня, что я не гожусь ни на что, кроме мокрухи, что всем должен управлять только он. Теперь я докажу ему, что это неправда. Проворачивать дела в бизнесе может любой. Это почти то же самое, что прижимать кого надо. Единственное, нужно быть осторожным, иметь хороших помощников и вовремя избавляться от использованных тарелок из „Макдоналдса“. А эти два чудика, доктора из Фресно, определенно тарелки из „Макдоналдса“».
В кабине реактивного самолета «Челленджер», который принадлежал Джо Рина, зазвонил телефон. Пилот, Скотт Монтгомери, немедленно взял трубку. В самолете этот аэрофон поставили недавно. Он принимал сигналы с геостационарного спутника СЭТКОМ-9, звонок стоил двести долларов в минуту, и единственный, кто по нему звонил, был сам Джо Рина.
— Да, сэр, — произнес Скотт в микрофон и кивнул второму пилоту, Дэниелу Рубину.
— Томми на борту? — спросил Джо.
Он звонил из своего дома на севере Нью-Джерси, смотрел в окно рабочего кабинета на искусственное озеро, которое уже начинало замерзать, потому что зима в тот год пришла необычно рано.
— Да, сэр, он на борту. Мы направляемся в Сан-Франциско.
— Я не хочу, чтобы он знал, что я с вами разговаривал, — твердо сказал Джо. — Назовите примерное время прибытия в Сан-Франциско и название ОСП, которую собираетесь использовать.
— Мы планируем приземлиться через два часа, то есть примерно в десять вечера. Организация службы полетов — «Тихоокеанская авиация», — ответил Скотт, не понимая, что происходит.
Томми и Джо никогда не работали за спиной друг друга. Их взаимное доверие было почти легендарным.
— Хорошо, — сказал Джо. — Если что-то изменится, например, если Томми предложит вам посадить самолет на другом аэродроме, я хочу, чтобы вы сообщили об этом мне. И еще, Скотт, предупреждаю вас, если вы ему что-нибудь скажете, я лично разберусь с вами. Вы поняли?
— Да, сэр, — сказал Скотт и положил трубку.
Джо взволнованно заходил по своему уютному кабинету. Часы показывали начало девятого. Солнце уже зашло, но серая поверхность озера чуть поблескивала. Он не мог поверить, что Томми играет против него. Черная злоба вспенилась внутри Джо и завертелась, как кипящий асфальт.
Он с трудом заставил себя успокоиться. «Этим нужно заниматься без эмоций, хладнокровно и методично. Фотографии Виктории Харт — это единственное, что я пока имею, — рассуждал он. — Но кто она такая, спрашивается, если не злейший враг? Она вполне может попытаться меня одурачить».
Джо пока еще не был убежден, что Виктория не участвовала в мошенничестве в ювелирном магазине. Томми утверждает, что это была она, но видеопленку с записью ему пришлось вернуть, чтобы погасить скандал в казино. А ее там использовали повторно. Так что Джо не успел посмотреть запись и убедиться во всем сам. Теперь вот Томми делает какие-то очень странные движения. Может быть, всему этому есть другое объяснение? Нужно дать Томми возможность высказаться. Если объяснение окажется внятным, коварная Виктория Харт будет убита. Но если Томми действительно вор, если это он организовал карточного шулера на игру в Гринборо, как сказала Виктория… если Томми замешан в «тэте» в клубе «Сейбе-Бей» и взял деньги из задней комнаты просто так, по прихоти, то ему придется заплатить сицилийскую цену. Он больше не будет братом Джо и умрет в страшных мучениях.
Джо опять заходил по кабинету. Он ждал звонка из Сан-Франциско и все время мысленно искал какое-нибудь благовидное объяснение происходящему, которое, возможно, пропустил. То, что Томми взял деньги в банке Нассау, было известно достоверно. Но какая причина могла подвигнуть его на то, чтобы украсть пять миллионов долларов? Почему он это сделал? Если ему понадобились деньги, Джо мог бы их дать.
Он крутил этот вопрос и так и эдак, и каждый раз получалось одно: Томми поступил так, чтобы специально показать неуважение. Он разрушил взаимное доверие, существовавшее между ними долгие годы, и это Джо терзало, не шло из головы, примешивалось к любой другой мысли, отравляя ее.
Зазвонил телефон, и он схватил трубку:
— Да.
— Вы получили информацию? — спросил хорошо знакомый голос.
— Посадка в Сан-Франциско в десять. «Тихоокеанская авиация». Звоните.
— Принято, — произнес человек на другом конце линии и разъединился.
Полицейская подслушивающая система мало что могла получить из этого разговора. Скорее всего вообще ничего.
Человека, с которым Джо только что говорил, звали Рео Уэллз. Он не был постоянным сотрудником, а работал по контракту, выполняя отдельные специальные задания. Рео был опытным агентом, служил в особом подразделении ЦРУ «Дельта форс», но был уволен оттуда за несанкционированную ликвидацию какого-то важного типа.
Джо включил свет и еще несколько минут походил по кабинету, не в силах успокоиться, весь переполненный злостью. Он не мог оставаться здесь, сидеть, как в клетке, и ждать. Это было выше его сил.
Джо схватил трубку, набрал номер службы воздушных чартерных сообщений и заказал личный самолет до Сан-Франциско.
— В игре наступает такой момент, — объяснял Бино Виктории, — когда лох погружается в нее полностью. Теперь для него пути назад не существует, только вперед. Он уже закусил удила и ощущает запах золота. Такой момент у нас называется «ура».
Они двигались к зданию страховой компании «Пенн» в двух кварталах на восток от Маркет-стрит, где на трех верхних этажах Джон Бумажный Воротничок оборудовал «универмаг» под названием «Нефтяная и газовая компания округа Фентресс». Бино поставил машину в гараже рядом, после чего направился с Викторией к парадной двери и нажал на звонок. Она осмотрелась, уверенная, что где-то неподалеку должен находиться седан с двумя агентами ФБР, но ничего не увидела. Через несколько минут из бельэтажа в вестибюль спустился пожилой охранник. Они показали ему через толстое стекло свои водительские удостоверения, он нашел их фамилии в списке, который оставил Джон, и открыл дверь.
— Там наверху полно людей, — сказал охранник. — У вас что, какая-то вечеринка?
— Ага, — беззаботно ответил Бино, — что-то вроде этого.
Они вошли в лифт, и он нажал кнопку двадцать пятого этажа.
В зале заседаний собралось по крайней мере пятьдесят Бейтсов, они стояли и сидели на стульях и столах. Некоторые даже на полу. И все были одеты примерно одинаково, большей частью в джинсы и футболки. Появление Бино было встречено аплодисментами. Он был самым знаменитым родственником, признанным мастером, единственным из Бейтсов, носящим почетный титул короля мошенников.
Верхний этаж офисного здания, который Джон сделал представительским, был просто великолепен. Бумажный Воротничок последние три дня потрудился на славу. Антикварная мебель, компьютеры, своеобразная скульптура, ковры на полах. На стенах картины в золоченых рамах. Вся эта классная мишура пахла деньгами и успехом.
Подошел Стив Бейтс.
— Джон велел каждому прикрепить на грудь карточку с именем, — сказал он, пожимая Бино руку. — Это я ему посоветовал, потому что ты, наверное, ни с кем из них не знаком.
Бино кивнул с улыбкой:
— Замечательно. А где Джон?
