— Я должен ехать туда, — сказал он. — Немедленно. Кора ждет меня, хочет попрощаться. По телефону мне сказали, что она проживет от силы восемь часов. Я должен быть с ней… она все время спрашивает, где я, хочет меня видеть.
— Но, Джон, — проговорила она в отчаянии, — Томми видел брошюру. Там ваша фотография как президента компании. Вы должны будете продать ему акции. Без вас мы не можем этого сделать!
У Джона по прозвищу Бумажный Воротничок по щекам текли слезы.
— Мне очень жаль, Вики, — сказал он. — Но мы с Корой прожили вместе пятьдесят пять лет. Фактически всю жизнь, и она была мне не только женой, но и самым близком другом. Мне очень не хочется вас бросать, но я просто не могу. Если бы Бино был здесь, он бы одобрил мое решение. Я не могу допустить, чтобы она умерла одна…
Конечно, будь здесь Бино, он бы придумал что-нибудь, чтобы спасти аферу, подумала Виктория. Но с этой минуты он должен быть неразлучен с Томми, таковы правила игры. И связаться с ним не было никакой возможности. Завтра в восемь утра Бино прибудет сюда с Томми, и игра должна начаться. С Джоном или без него, не важно. Теперь спасение аферы зависело от нее и Стива. Но Стив был экспертом по мелким мошенничествам и такими крупными аферами прежде не занимался. Она была прокурором штата, юристом. Умела выступать перед судом присяжных, предоставляла веские доказательства, убеждала. Ее коньком всегда была не ложь, а правда.
— Здесь есть кто-нибудь, кто сможет сыграть вашу роль? — наконец спросила она.
— Не знаю. Большинство Бейтсов — бегуны на короткие дистанции. Жулики, конечно, но не очень крупные. — Неожиданно он внимательно посмотрел на нее и написал на листке номер телефона. Затем подробно проинструктировал Викторию. Она выслушала все с дрожью в коленях.
— Но у меня не получится!..
— Должно получиться. Это единственный выход. Позвоните ему, он поможет. — С этими словами Джон Бумажный Воротничок повернулся и, тихо плача, направился к лифту.
Виктория Харт осталась стоять с бешено колотящимся сердцем. Снаружи ФБР, внутри пятьдесят мелких жуликов, и она посередине, оставленная одна разбираться с аферой.
Глава 31
Накануне
К терминалу частных авиарейсов «Тихоокеанская авиация» Бино опоздал на десять минут. «Челленджер» прибыл, и Томми уже успел погрузить в багажник взятого напрокат светло-коричневого автомобиля представительского класса «линкольн таун-кар» два кожаных чемодана с пятью миллионами долларов и стоял, злясь, что его заставляют ждать.
— Где ты, бля, пропадал? — спросил он, завидев чудика-геолога.
— Ой, не говорите, тут такая нервотрепка, — проныл Бино, подвинув выше к переносице очки в черепаховой оправе и жалобно глядя сквозь толстые стекла на бандита. — Представляете, нигде не мог найти доктора Саттона. Все искал его, искал. — Бино переоделся в машине в розовую рубашку с короткими рукавами, прилепил галстук-бабочку и сунул в нагрудный карман гелевую ручку с красным колпачком. В руке он держал обшарпанный дипломат.
Томми посмотрел на него и с удивлением вспомнил, что, увидев этого типа в первый раз в баре клуба «Сейбе-Бей» с Дакотой, счел его своим соперником. Теперь же, познакомившись с доктором Кларком ближе, наслушавшись его всхлипов и причитаний, он видел, что этот хлюпик такой же сексуальный, как какой- нибудь провинциальный страховой агент, напяливший кожаные брюки.
— Какое нам дело до гребаного доктора Саттона? — сердито буркнул Томми.
— Но, хм… как же нам… хм… — Бино снял очки, протер краем рубашки, затем снова водрузил на нос. — Доктор Саттон, я уверен, вы это помните, никогда не был в большом восторге от вашего партнерства.
— А кому, бля, какое дело, что думает этот мешок с костями?
— Хм… я не говорю, что это обязательно должно случиться, но… хм… доктор Саттон забрал все графики тройного «Д», я имею в виду, сейсмических взрывов. Биотермы, антиклины, а также все материалы геофонного резонанса, и… исчез.
— Исчез, говоришь? Ну и хер с ним. Кому он нужен? Мы прекрасно справимся и без него.
— Но, понимаете, мистер Рина, я не думаю, что он взял все эти материалы только потому, что хочет вставить их в рамки и повесить на стену, если можно так выразиться…
— Так зачем же он взял их, дерьмовая башка? — рявкнул Томми. — Я устал от этой викторины. Говори прямо. — Этот мудак раздражал его даже больше, чем Каллиопа Лав. По крайней мере, ей он знал чем заткнуть рот.
— Меня беспокоит, что, может быть, он решил найти другого партнера. Понимаете, если ему удастся убедить кого-нибудь из крупных держателей акций в жизнеспособности нашей находки в Оук-Крэсте, то у нас при покупке контрольного пакета может появиться конкурент.
Томми выбросил вперед руку и схватил Бино за горло. Тот слабо вскрикнул, когда бандит приблизил к нему свое лицо.
— Ну что за гребаная публика! Вы меня удивляете. Считаете, что я, бля, такое дерьмо, которое можно вот так просто взять и выбросить из игры? Как будто меня ни на чем не нагрели и не брали никаких денег. Ты что, до сих пор этого не понял?
— Понял, понял, — просипел Бино. — Пожалуйста, отпустите меня… трудно дышать.
Томми отпустил Бино, и тот сделал несколько глубоких вдохов, затем поправил очки.
— Я не говорю, что он это сделал. Просто известно, что ему не понравилось распределение доходов, шестьдесят и сорок процентов, и он не переставал ворчать по этому поводу. Я спорил с ним, доказывал, но он взял материалы и уехал. Вначале я подумал, что он просто подуется, остынет и вернется обратно. Но теперь мне пришла в голову мысль, не попытается ли доктор Саттон, владея этой информацией, заключить с кем-нибудь сделку?
— Залезай в этот гребаный автомобиль, — потребовал Томми.
— У меня свой автомобиль.
Томми ударил его наотмашь тыльной стороной руки.
Бино залез в машину. Томми завел двигатель и выехал со стоянки.
Через несколько секунд после этого Рео Уэллз включил фары своего темно-голубого «лексуса» и последовал за ними в Сан-Франциско. И одновременно один из агентов команды наблюдения ФБР, обосновавшейся на крыше здания «Американ эйрлайнз» через улицу, передал по радио информацию автомобилю преследования, который ждал в двух кварталах оттуда.
Томми остановил машину у отеля «Ритц-Карлтон» на Стоктон-стрит. В богато декорированном вестибюле с массивной хрустальной люстрой его ждал адвокат. Томми подошел к стойке и через несколько минут получил ключ от большого номера на пятнадцатом этаже. Чемоданы коридорному он нести не позволил и вообще отказался, чтобы его провожали в номер. Сам дотащил, занес в спальню и поставил рядом с кроватью.
Бино сел напротив адвоката — вскоре выяснилось, что его зовут Алекс Кордозян, — самым примечательным во внешности которого были волосы. Черные с проседью, они росли у него повсюду, где положено и не положено. Например, торчали клоками из ушей и носа. Кустистые брови были чуть вздернуты, отчего казалось, что он все время чему-то удивляется. В довершение всего одет Алекс был как на похороны.
Он вытащил из своего битком набитого портфеля толстую папку и положил на стол. Бино посмотрел на наклейку и увидел, что папка маркирована символом «FCP&G». Ему показалось, что обойти мистера Кордозяна будет нетрудно. Ведь доказано, что, как только лох подцеплен на крючок, вынудить его выйти из игры практически невозможно. Мечты о богатстве и алчность заставляют лоха пренебрегать любыми мерами предосторожности. Бино следовало только заткнуть все дырки, которые должны быть заткнуты, и не
