– Чай, – произнесла она и наклонилась погладить собак. – Как их зовут?
– Этого мы с тобой уже не узнаем, – ответил я.
– Знаешь, это очень напоминает ключ от банковского сейфа, – задумчиво произнесла Брук.
– Так оно и есть, – согласился я.
– А «Морской банк Калифорнии» – это банк.
– Наверняка.
– Номер двенадцать – скорее всего номер отделения.
– Да.
Мы с Брук сидели в столовой, а перед нами на скатерти красовались термос с чаем, фигурка из черного дерева и маленький серебряный ключик.
– Странно, Нат. Такое чувство, будто она знала, что с ней может что-нибудь случиться, а потому и позвонила тебе, чтобы ты забрал это… – Брук не договорила.
– Знаю, – ответил я.
– Что будем делать дальше?
Прекрасный вопрос! Свяжемся с полицией? Нет. Позвоним в ФБР или Тиму Ланкастеру? Ни в коем случае.
– Знаешь, – наконец произнес я, взглянув на часы, – всего лишь через пять часов мы сможем найти отделение номер двенадцать Морского банка Калифорнии…
– Нат, я вовсе не уверена, что это следует делать…
– Но она ведь оставила все это мне. Не полиции. И даже не собственным детям.
Мы помолчали. Наконец Брук согласилась:
– Ты прав.
Я отхлебнул чаю.
– А что будем делать сейчас?
– Тебе надо поспать, – ответил я.
– А чем же займешься ты, Натаниель?
Я сделал еще пару глотков. Взглянул Брук прямо в глаза.
– Едва появятся ее дети, мы уже не сможем попасть в этот дом. Так что считай, в нашем распоряжении всего одна ночь.
– И?…
– И поэтому нам необходимо выяснить все, что только возможно, о занятиях доктора Тобел.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду то, что нам необходимо порыться в бумагах. Выяснить, что…
– О, ради Бога, Натаниель! Этого делать нельзя! Это все равно что совершить взлом и ворваться в дом.
Мне хотелось сказать, что взлом я уже совершил и в дом ворвался. Но вместо этого я лишь произнес:
– Слушай, все это очень и очень странно. Доктор Тобел играла огромную роль в моей жизни, так ведь? И вот ее больше нет. Так что вполне естественно, мне хочется узнать, в чем дело.
– У тебя есть ключ.
– Его может оказаться недостаточно. Если хочешь, возвращайся домой. Больше того, можешь даже донести на меня в полицию. – Я поднялся из-за стола. – Но я иду наверх.
Выйдя из столовой и начав подниматься по лестнице, я услышал за спиной негромкий возглас:
– Боже мой, Натаниель!
А потом на ступеньках раздались шаги. Собаки побежали следом за нами.
К счастью, изучение бумаг в кабинете Хэрриет Тобел заняло совсем немного времени.
– Здесь ничего нет, – заключил я.
Я стоял перед большим деревянным комодом, занявшим весь проем между окнами. Найти ключи от него оказалось очень просто – они лежали в кофейной кружке, а кружка стояла на письменном столе. Открыв верхний ящик, я увидел, что он заполнен лишь наполовину. Без лишней скромности исследовал содержимое.
– Ничего нет, – повторил я.
На самом деле, конечно, там лежало многое, но ничего такого, что могло бы заинтересовать меня в тот вечер. Я не знал, что именно ищу, однако не сомневался, что уж точно не копии старых журнальных статей хозяйки дома, как бы солидно они ни выглядели. Большая их часть публиковалась в самых авторитетных изданиях: «Наука», «Природа», «Биохимия» и им подобных.
Закрыв верхний ящик, я выдвинул нижний. Опять научные бумаги, правда, более позднего времени. Это уже вызывало больший интерес. Однако, просматривая зеленые папки, я понял, что это далеко не все новейшие разработки, а лишь материал, касающийся исследований ВИЧ. Странно. Целая лаборатория занималась темами ее совместных исследований с фирмой «Трансгеника», но относительно этого здесь не было ровным счетом ничего. Однако все без исключения биотехнологические компании страдали манией величия – это точно. А потому нечего удивляться, что дома у ученого документы не хранились. Наверное, не слишком надежно. И все же…
– Здесь тоже ничего нет, Нат, – раздался голос Брук.
Она сидела за компьютером.
– Как это?
– Очень просто. В прямом смысле «ничего». Не могу даже загрузиться. Жесткий диск отформатирован.
– Шутишь? – Не веря собственным ушам, я подошел к компьютеру.
Правда. Если не считать одной-единственной пульсирующей белой черты, то экран казался совершенно темным.
– Давай попробуем снова.
Брук снова нажала клавишу загрузки, и машина заворчала, немедленно принявшись за работу. Однако через тридцать секунд мы опять получили всего лишь белую полосу на черном экране. Увидев в компьютерном столе выдвижной ящик, я открыл его. Там лежал инсталляционный диск «Windows». Я поставил его, и дисплей ожил. Через несколько минут появились хорошо знакомые окошки. Но опять никаких файлов. Ровным счетом ничего.
Брук права. Компьютер вычистили.
Я просмотрел содержимое выдвижного ящика и обнаружил там лишь программное обеспечение, но никаких файлов с данными. Поискал еще, в надежде обнаружить электронную записную книжку, компакт- диски, гибкие диски или что-нибудь в этом роде. Нет, пусто.
На всякий случай я снова выключил компьютер, а потом нажал на клавишу перезагрузки. Все та же картинка «Windows» – и ничего больше.
Брук зевнула.
– Ты сейчас уснешь, – заметил я.
– Уже почти пять, – ответила она. – Все это очень напоминает интернатуру.
Я встал и подошел к книжным полкам, внимательно вглядываясь в разноцветные корешки, словно рассчитывал увидеть втиснутую среди них папку или что-нибудь в этом роде.
– Натаниель, ты прав. Все действительно каким-то образом удалено.
– Знаю.
– Давай подумаем об этом.
Я начал снимать с полок книги и бросать их прямо на пол. Заснувшие в углу собаки подскочили.
– Напрасно, – прокомментировала мои действия Брук. – Ничего не поможет.
– Я ничего не понимаю. А кроме того, просто устал.
– Я же сказала, что это не поможет. – Брук снова зевнула. – Ну хорошо. У Хэрриет Тобел был кабинет в фирме или только в университете?
– Не знаю.
