кивнул и вошел вместе с Жено в небольшую молельню.
Жено тихо помолился перед распятым на кресте Христом. Хейке никогда раньше не видел такого ветхого распятия. Почти все краски были стерты, и само дерево было исцарапанным и залосненным от прикосновения тысяч рук.
И, увидев, с какой силой рука Жено сжимает крест, он понял, что долгие годы, а может быть, и столетия здесь происходит одно и то же. Похоже, церковь была единственным убежищем для несчастных жителей деревни. Хейке было жаль их, хотя он ничего и не знал о том, что пережил Ив.
— Здесь мы в безопасности, — прошептал Жено, испуганно глядя на него. — Что ты хотел узнать?
— Многое! И прежде всего — о тех пропавших людях. Где они теперь?
— Разве мы можем знать, где находится тот, кто исчез?
— Значит, вы никогда не находили их?
— Находили, один раз. Он был еще жив. Но вскоре умер. Это было много лет назад.
Был еще жив? Значит, остальные умерли? Значит, Жено было известно еще что-то?
— Тот, который был еще жив… — сказал Хейке. — Он что-нибудь сказал вам?
— Всего два слова — и это все.
— Какие же два слова?
Жено побледнел. С трудом выдавливая из себя слова, он сказал:
— Вид у него был ужасный. Просто жуткий. Мы нашли его… совершенно голым. Все его тело было покрыто странными полосами. Но самым странным было то, что его… его мужской член… был совершенно…
Не осмеливаясь вслух произносить эти слова, Жено только поднял указательный палец.
Хейке покраснел.
— Продолжай! Он сказал два слова?
— Да. Он был при смерти. Это был необычайно высокий, сильный и красивый парень, и то, что он был еще жив, объяснялось просто силой его воли. Посмотрев нам прямо в лицо с неописуемым ужасом, он выдавил из себя слова: «Крылья ворона». Потом предостерегающе взглянул на нас и умер.
Хейке только открыл рот, чтобы спросить, где они его нашли, но тут в дверях церкви показалась жена Жено.
— Ты здесь! — в панике прошептала она мужу. — Идем скорее, пока не случилось несчастье!
— Но мне бы хотелось знать… — начал Хейке.
— Ни слова больше, — оборвала она его, смерив колючим взглядом.
Им теперь было не до молитв. Жено мигом выскочил за дверь вместе со своей женой. Обычно в таких случаях он говорил: «Заткнись, старуха!» Но теперь дело было явно серьезным. Подобные тайны не подлежали разглашению.
Выходя из церкви, Хейке все же успел шепнуть трактирщику:
— Те самые женщины?..
— Тс! — испуганно прошипел Жено, и Хейке понял, что теперь он опасается уже не своей жены. Но Хейке был тверд в своих намерениях.
— Я должен знать! — упрямо произнес он.
Жено прислонился к резной колонне, поддерживающей галерею у входа в церковь, словно ища тайного благословения. И как только жена его вышла из церкви, он шепнул Хейке:
— Княгиня… опасна! Она подчинила себе бедную девушку.
— Чем же опасна эта княгиня?
Выкатив от страха глаза, Жено таинственно прошептал:
— Она помешана на мужчинах!
— Жено! — послышался голос его жены. — Где ты там застрял?
Они вышли наружу. Сбитый с толку, Хейке шел вслед за супружеской парой.
Он был совершенно неиспорченным юношей. В доме Елены не говорили при детях об отношениях между мужчиной и женщиной. Это считалось грехом. Поэтому Хейке мало что знал об этом. Совершенно несведущим он, конечно, не был, но эротическая сфера была для него туманной, запутанной и запретной. Поэтому от слов Жено ему стало не по себе.
Он до конца не понимал значение слов «помешана на мужчинах».
Догнав супружескую пару, он сбивчиво произнес:
— Мы покинем деревню сразу после завтрака.
— Превосходно, — ответила жена трактирщика, но у Жено вырвался вздох разочарования.
— Но почему? Я думал, что…
Но Хейке проявил твердость.
— Я несу ответственность за них обоих, — сказал он. — И я не могу вам ничем помочь, оставаясь в неведении.
— Ты слышала? — сердито сказал Жено своей жене.
— Ты думаешь, что этот мальчишка чем-то может помочь нам? — огрызнулась та.
Вскоре они оказались на постоялом дворе.
В дверях стояла Мира, освещенная утренним солнцем. Свежая и крепко сбитая, она была весьма привлекательной.
— А, это ты, — сказала она, застенчиво улыбаясь Хейке. — А я стучала в вашу дверь, и никто не отзывался.
Хейке тоже улыбнулся ей.
— Петер спит крепко. Пойду-ка я разбужу его.
Взбежав вверх по лестнице, он постучал в дверь и вошел.
В комнате было пусто.
В растерянности он спустился вниз. Мира испугалась, увидев выражение его лица.
— Его там нет, — угрюмо произнес Хейке. — Пойду поспрашиваю…
Жено, конечно, ничего не знал, поскольку его не было дома. Его жена тоже. Но одна из служанок была явно обеспокоена вопросом Хейке. Она покраснела и склонила голову над овощами, которые собиралась резать.
— Говори, — приказал ей Жено.
— Он… он спрашивал о…
Она замолчала.
— Петер не мог ни о чем спрашивать, потому что не знает здешнего языка, — вставил Хейке.
— Он спросил только о… Он сказал только одно слово, назвал одно имя…
Она еще не произнесла его, но Хейке уже знал, о чем идет речь.
— Никола?
Она кивнула, едва сдерживая слезы. Это была та самая служанка, которая в свое время с такой скорбью смотрела вслед Иву.
— Господин Петер был таким красивым юношей, — прошептала она. — Они все были такими…
«Петер был?..» Хейке почувствовал, как в сердце его когтями впивается страх.
— И он пошел туда? Ты показала ему дорогу?
Она, плача, кивнула.
— Куда он пошел?
Вместо девушки ему ответил трактирщик:
