чистюлей и терпеть не мог грязь и вонь. Но когда он хотел отпустить что-то по этому поводу, Тенгель поспешно закрыл ему рот рукой.
Постепенно Даг привык к внешнему виду Гримара, но старался держаться как можно дальше от старика.
Ханна встретила их лежа в кровати. Силье заметила, что она сильно постарела, хотя в доме было полутемно — огонь горел неярко. Наконец время победило эту старую колдунью. Она была на одно поколение старше своего племянника Гримара и на два — Тенгеля. Силье даже обрадовалась, что комната была так плохо освещена. На отвратительного Гримара можно было смотреть только с содроганием, а Ханна была раз в десять ужаснее. Да, здесь действительно властвовало наследие Тенгеля Злого.
— Наконец-то, — резко произнесла старуха. — Я думала, вы уже никогда не придете.
— Ханна, Силье покормила меня, — возбужденно сказал Гримар. Он был так потрясен, что чуть не плакал.
— Да, там всегда накормят, — прошипела Ханна. — Я ела там много чаще, чем ты. Вот когда, например, помогала Силье рожать. Да уж, я видела, как хорошо они живут, можешь не сомневаться!
Поддержав таким образом свой престиж, она обернулась к гостям.
— Тенгель, дурачок, но почему вы не уехали вместе с Элдрид? — Ханна была единственной, кто относился к ужасному Тенгелю как к мальчишке.
— Думаешь, нам стоило уехать? — невозмутимо спросил он, совсем не удивившись.
— Ты же знаешь, что вам надо было так поступить. И Суль знает.
Дети молча стояли у двери. Дагу тут не очень нравилось; на всем лежала печать запустения и уныния.
— Я колебался, — ответил Тенгель. — Слишком много зла ожидает нас там, в большом мире.
— Ты всегда был глупцом, — фыркнула Ханна. — Все пытаешься что-то выгадать. Никто из нас не может позволить себе быть добрым! А ты о чем думаешь, хотела бы я знать?! Ты должен бороться за свою семью. Послушай, что я тебе скажу… — Ханна придвинулась ближе: — Ты же понимаешь, что я имею в виду. Я знаю, ты рассказал о своих опасениях. Это было мудро. Готовься к отъезду, Тенгель. Не колеблясь!
Тенгель постоял некоторое время молча. Лицо его ничего не выражало.
— А вы, матушка Ханна? А Гримар?
— Мы уже старики. А вот твоя жена и дети… Подойди ко мне, Силье!
В этой маленькой тесной комнатке была своя, особая атмосфера. Словно в каждом углу расположились духи и наблюдали за ними. Как будто кто-то плакал и сожалел о зря прожитой жизни.
Силье заставила себя подойти ближе к кровати с лежащим на ней мерзким существом. Какая бы она ни была, но ведь именно Ханна спасла жизнь ей и новорожденной дочери. Об этом нельзя забывать.
Колдунья приняла ее руки в свои слабые ладони.
— А теперь о тебе и о твоих детях, Силье. Они… Они были… Тьфу ты, забудь об этом! Но подгоняй этого ленивца, твоего мужа; он должен как можно скорее увести вас из долины! — И, понизив голос, продолжала: — На этот раз я ничем не смогу помочь вам.
Силье кивнула. Ханна знала и об этом!
Да, конечно, Ханна всегда знала все. Силье сжала руки старухи и громко спросила:
— Почему ты считаешь, что мы должны покинуть долину?
Ханна взглянула на Тенгеля:
— Разве ты не знаешь, почему?
— Нет, — ответил он. — Но я чувствую страх.
Старуха кивнула:
— Я знаю больше. Я чувствую, что один из Людей Льда попал в хорошую передрягу. В нечто ужасное.
— Хемминг? — тихо спросил Тенгель.
— Именно. Этот жалкий Хемминг. Его надо было прикончить, когда он еще лежал в пеленках.
О Хемминге много лет ничего не было слышно. Все думали, что он живет где-то далеко- далеко или уже давно умер.
— Да. Но ты действительно считаешь, что опасность так велика?
Старуха нетерпеливо кивнула:
— Разве я не позвала вас сюда? Что-то мне говорит, что вам надо торопиться.
— Ладно, я подумаю.
— Только думай быстро! Быстро! А теперь пусть твоя дочь — или, точнее, дочь твоей сестры Суннивы, Суль, — побудет со мной. Я хочу поговорить только с ней.
— Матушка Ханна! — строго сказал Тенгель.
— Не лезь не в свое дело, — пронзительно закричала старуха так, что мороз продрал по коже. — Подумать только, что таким славным девочкам приходится общаться с такими глупцами. Уходи! И позаботься о моей крестнице, маленькой Лив Ханне!
Тенгель сдержанно попрощался. Они с Ханной никогда не могли договориться. Старуха была настоящей колдуньей и всеми силами стремилась сохранить наследство злого духа. Тенгель был совсем не похож на Ханну. И хотя проклятие Тенгеля Злого не обошло стороной и его, он делал все возможное, чтобы подавить его в себе.
Силье наклонилась и поцеловала старуху в увядшую щеку. Увидела, что глаза Ханны ярко блестели.
— Идите, — сказал Гримар и попрощался с ними. — Суль скоро вас догонит.
По дороге домой Силье сказала:
— Сердце кровью обливается. Твое беспокойство передалось и мне. Гримар… Я же ничего о нем не знаю. Он всегда был в тени Ханны. И только сегодня я увидела в нем живого человека. Мне его очень жаль!
— Нет, не жалей его, — упрямо возразил Тенгель. — Гримар всегда был у Ханны на побегушках и очень гордится этим. Люди Льда знают о кое-каких его делишках — исчезнувших людях, других страшных вещах, о коих никто не осмеливается говорить открыто. Тем не менее никто не выступает против него, ведь за ним стоит сама Ханна. А к ней относятся уважительно.
Силье пробормотала:
— И все же жаль его… Их обоих…
— Мы должны быть им благодарны, ведь мы находимся под их покровительством, — добавил Тенгель. — И это в немалой степени благодаря тебе.
— Но какие же они убогие, — сказал Даг. — Так мы уезжаем?
— Еще не знаю, — ответил Тенгель.
— Да, — перебила Силье. — Да, мы уезжаем.
— Но нам некуда идти. Что же будем нищенствовать?
— Вещи начнем складывать уже сегодня. — Силье не хотела больше слушать никаких возражений.
— Ну ладно, как хочешь, — Тенгель сглотнул.
Итак, решение было принято. Тенгеля словно лихорадило. Целый день он бегал из дома в сарай и амбар, и обратно, собирая все необходимое.
— Уедем через несколько дней, — сказал он. — Я должен наловить побольше рыбы и обменять ее у соседей на мясо и другую пищу. Надо еще отремонтировать оглобли у повозки.
