— Хорошо. А я тем временем перестираю вещи, — отвечала Силье. — Только подумай, сколько у нас барахла! — прервала она сама себя, бросив взгляд на кучу вещей, что было решено выбросить.
— Совершенно невероятно. Завтра же сожжем их. — Тенгель осторожно снял с полки оконный витраж. — Его мы тоже возьмем с собой.
— Естественно. Помнишь, ты сам говорил, что он нам пригодится в другом доме? — напомнила Силье.
— Да. Думаю, так оно и будет.
И все же сомнения терзали Тенгеля.
Он достал с полки другую вещь:
— Это тоже надо взять с собой. — Он держал в руках дневник Силье, скромно улыбаясь. Она отобрала его и положила вместе с другими вещами.
— Конечно. Но, надеюсь, мы не будем брать с собой все? Ведь мы же вернемся сюда летом.
— Да. Я рад, что ты так сказала, Силье.
Она взглянула на Тенгеля:
— Я люблю эту чудесную долину, озеро, горы и болота, желтые фиалки и эти маленькие синие цветочки. Мне не нравится только то, что мы будто заперты здесь. И люди. Особенно некоторые.
— Согласен, — улыбнулся он и быстро поцеловал ее, пока в дом не пошли дети.
Силье достала свой свадебный подарок — резную шкатулку, что подарил ей Тенгель. «Лилии, что я сорвал, не дожидаясь Божьего благословения», — говаривал он.
Силье казалось, что она могла бы вырезать шкатулку намного красивее. Но она как-то не задумывалась над этим. Шкатулку Силье положила к самым ценным вещам.
С грустной улыбкой складывала она остальное; вот ей попались вещи новорожденного Дага.
— Детям пора спать, они слишком увлеклись сборами.
— Да, уже поздно. Солнце скрылось за горами. Но где же они?
Силье и Тенгель вышли из дома. Из-за угла, навстречу им, выбежали дети.
— Папа! Мама! Смотрите, — кричали они. — Пожар!
Силье и Тенгель побежали за ними. Завернув за угол, услышали дикие крики. Они раздавались с другого конца долины, от ворот, что стояли недалеко от глетчера. Там все было окутано черным дымом. Языки пламени лизали вечернее небо.
— Боже мой, — потрясенно прошептал Тенгель.
— Это дом сторожа, — сказала Силье. — Бежим на помощь.
— Нет. — Тенгель помертвел. — Там горят и другие дома. Дом Ханны и хутор Браттен… Силье, — вскричал он в отчаянии. — Мы не сможем уехать. Слишком поздно!
— Нет, — заплакала она. — Ты считаешь, что это дело рук Хемминга?
— Да. Его снова схватили, и он предал нас, чтобы спасти свою жалкую шкуру. Между прочим, он мечтает отомстить мне. Помнишь, как я его наказал, когда он приставал к тебе? Я должен был прислушаться к своему внутреннему голосу… Я не послушал тебя и Ханну. Ты права, я полный идиот. Боже, что же делать?
— Дом Ханны, — всхлипнула Суль. — Горит дом Ханны! Я пойду туда.
Тенгелю пришлось силой удержать ее. Она укусила его. Но он не обиделся, у него было слишком мало времени.
— Около ворот Льда мы видели массу народа, — сказал Даг. — Их шапки блестели на солнце.
— Это шлемы кнехтов.
Тенгель постепенно приходил в себя.
— Быстрее! Мы должны уйти, спрятаться! Наш дом высоко на горе, и сюда они доберутся нескоро. Но именно нас они хотели бы схватить в первую очередь. Нас, прямых потомков Тенгеля Злого.
— Куда же мы пойдем? — Силье была готова на все.
— В лес. Это единственное место, где мы можем скрыться.
— А перевал?
Тенгель остановился:
— Ты хочешь сказать, перейти через горы? Да, да, ты права. Это почти невозможно, но надо попытаться. Березовая роща скроет нас. Я седлаю лошадь, а ты хватай самое необходимое. Бери как можно меньше! Будем ночевать в лесу, так что возьми с собой теплые одеяла. Дети, помогайте матери! Живо!
Суль смирилась. Она видела, что опасность надвигается. И все же продолжала ворчать и бросала печальные, беспомощные взгляды на дом Ханны, весь в огне.
Все бегали взад и вперед, делая свое дело, работая с молниеносной быстротой. Силье вспомнилось, как они в спешке бежали с хутора Бенедикта. Время поджимало.
— Кошка! Моя кошечка! — закричала Суль. — Кто-нибудь видел ее?
Силье и сама обожала животных, поэтому хорошо понимала Суль.
— Погляди в амбаре. Вот мешок, сунь ее туда!
Суль схватила мешок и сорвалась с места.
— Надо бы предупредить соседей, — сказала Силье, пробегая с вещами мимо Тенгеля.
— Не успеем.
— Надо рассказать другим о…
— Кнехты расскажут. Так будет лучше. Нет, эта кукла слишком велика!
— Но разве мы можем бросить куклу Лив? Неужели ты не понимаешь?
Эту куклу Тенгель вырезал из куска дерева, а Силье сшила для нее одежду. Лив просто обожала ее.
— Ладно. Это все? — спросил Тенгель.
— Кажется, да. Уходим.
— Так… дневник… вещи маленького Дага. Свадебный подарок. Силье, ты так привязана к этим вещам, что представляют ценность только для тебя, а для других ничего не значат. Наверно, поэтому я тебя и люблю. Но ты забыла про витраж Бенедикта.
— Мы не можем взять его сейчас!
— Нет, возьмем! — И Тенгель кинулся в дом. — Сажай детей на лошадь!
Силье помогла двум малышам вскарабкаться на лошадь.
«Не только я не могу расстаться с ненужными вещами, — думала она. — И как же он думает везти этот витраж?!»
— Суль! Суль! Где ты? Ради Бога, скорее!
Из амбара появилась Суль.
— Нигде не могу найти кошку, — заплакала она. Тенгель уже прикручивал витраж к спине лошади.
— Кошка? Я только что видел ее за сараем. Она ловила мышей.
Суль стрелой помчалась туда и вскоре вернулась, гордо неся мешок перед собой. Из него торчал, яростно извиваясь, черный как смоль кошачий хвост.
Ну что за люди! Испортить такую чудную охоту!
— Фу, слава Богу, — облегченно вздохнула Силье.
Семья покинула хутор, и вскоре березовый лес скрыл их.
— У нас с собой очень мало еды, — сказала Силье. — Гримар съел всю морошку и другие наши запасы. Завтра утром я хотела испечь новый хлеб.
— Ничего не поделаешь. Что-то же у нас есть?
