Молин застыл, как изваяние. Как называются такие сидящие статуи в египетской пустыне? Статуи Мемнона? Он сейчас был похож на них, такой же неподвижный и непостижимый.
Потом медленно и с болью произнес:
— Проклятие! Они мне не сказали.
Они подождали, пока он оправится от шока. Было очевидно, что он держится только за счет силы духа. Свидетельство тому — совершенно отрешенное лицо.
Затем Коль сказал:
— Полагаю, Вашей милости следует знать все, что фру Бакман рассказала Кристеру. Он ведь им выложил прямо в лицо на большом празднике, что их Магдалена фальшивая. Молин кивнул.
— Отлично! Ну и что она — великосветская шлюха, с которой связался бедняга Бакман? Надеюсь, мальчику удалось их пощипать, этих презренных паразитов?
— Очевидно, их проняло, — сухо заметил Коль. — Поскольку фру Бакман явилась домой к семье Кристера и рассказала, что ее муж так тяжело переживал потерю дочери Магдалены, что им пришлось взять другую девочку — тоже Магдалену.
— Ха! — изрек Молин, ему трудно было говорить, потому что лицо его перекосилось в результате апоплексического удара. — Этот человек никогда не заботился о моей единственной внучке.
— В точности то же самое сказала мне Магдалена, Ваша милость, — живо воскликнул Кристер. — Он никогда не смотрел в ее сторону, не любил ее, потому что она всего лишь дочь, а не сын-наследник.
Молин устало протянул руку.
— Вот тебе моя рука, юноша! Я чувствую, что ты смелый и честный. Мы любили Магдалену, ты и я, правда?
— Да, конечно. Я пришел к вам, потому что вы были ее единственным другом — так она сказала. Вы и ее пес Саша.
— Да, бедняжка. Это я ей его подарил. Наверное, они его давно умертвили.
— Они как раз собирались это сделать, он стал им мешать с тех пор, как появился я, — сказал Кристер. — Но мне удалось украсть его, и сейчас он здесь, в Рослагсбру. Если вдруг Магдалена…
Его голос сорвался.
Старик сжал его руку. Глубоко вздохнул.
— Думаю, мы должны взглянуть правде в глаза: малышка Магдалена мертва, Кристер. Можно, я буду называть тебя Кристер?
— Да, конечно. Спасибо! Но, Ваша милость, я не верю, что она умерла. Не могу поверить.
— Ах, мой юный друг, то, что произошло, ясно, как день. Магдалена умерла, — как, я не знаю, — и Бакманы запаниковали. Ведь именно она — моя единственная наследница. Если девочка умрет, Бакманы не получат ни гроша. Но если она наследует мое состояние, отец сможет сорвать большой куш. Возможно, даже отнять у нее все.
Теперь истина предстала перед Кристером во всей своей неприглядности. Он упал в кресло. Надежды больше нет.
Молин прикрыл глаза ладонью. Им овладело горе.
Тогда тишину нарушил Коль.
— Вот почему им пришлось подыскать другую девочку на роль Магдалены Бакман. Они ведь и в Линчепинг для этого переехали. Чтобы Ваша милость не обнаружили обмана.
— Да, конечно, — устало сказал Молин. — Я даже знаю, кто эта фальшивая Магдалена. Ее тоже зовут Магдалена Бакман, и она ровесница моей внучки. Это дочь брата Бакмана, консула Юлиуса, бесстыдного распутника.
— Да, он мог бы все объяснить, — предположил Кристер. — Но он умер, не так ли?
— Да. Три года назад. И он тоже. Кристер оживился.
— Знайте же, Ваша милость! Мои родители поехали сейчас на курорт Рамлеса, чтобы кое-что там разведать.
— Они тоже помогают тебе? Тоже интересуются?
— Моя мать на дух не переносит фру Бакман, — кровожадно заявил Кристер. — А когда мать кого-то не любит, ему несдобровать. Что касается другой Магдалены, то здесь все сходится. Фру Бакман сказала, что ее родители умерли, поэтому они взяли ее к себе.
— Да, мать, очевидно, умерла раньше. Ах, как же горько оказаться вдруг одиноким стариком, лишенным последней радости в жизни. Радости ожидания скорой встречи с внучкой.
— Вы мне позволите продолжать расследование? Я хочу побольше узнать о судьбе Магдалены.
— Я тоже. Делай все, что в твоих силах!
Старик обратил слабый взгляд к сиделке.
— Как выглядит юноша? Опиши мне его!
— Очень привлекательно выглядит, Ваша милость. Очень симпатичный.
— Это все, что мне требовалось. Коль Симон, приходи сюда завтра вместе с мальчиком в это же время. Мы вместе пообедаем, все втроем. Нет, возьми еще и свою жену! А сегодня я хочу… я хочу…
— Мы понимаем, — заверил Коль. — В жизни каждого есть место скорби. Молин согласно кивнул.
— А завтра я буду к вашим услугам: дам любые разъяснения и окажу всю материальную помощь, на какую способен.
Они поблагодарили его и вышли.
— Увы, — подавленно произнес Кристер, когда они проходили через парк. — Надежды больше нет.
— Боюсь, что это так, — отозвался Коль. — Все говорит за то, что маленькая Магдалена умерла.
— Но как? И где это случилось? Я не смирюсь, пока не узнаю все детали — и не увижу ее могилы.
— Я понимаю тебя, Кристер.
— Но у Бакманов номер не пройдет.
— Нет, об этом Молин позаботится. Он страшно отомстит. Пусть девочка умерла, — очевидно, она была больна. Но каковы Бакманы! Пытаться присвоить целое состояние таким простым способом! Вот и показали свою сущность, верно? Можешь мне поверить, старый Молин этого так не оставит. Не хотел бы я оказаться сейчас в шкуре Бакманов.
Кристер задумался.
— Молин почти слепой и глухой, и судя по всему, долго не протянет. Мы забыли его спросить, видел ли он когда-нибудь новую Магдалену, но скорее всего, не видел. А если бы встреча оказалась неизбежной, Бакманы рассчитывали, что старик не заметит разницы, — я имею в виду, подмены девочки. Но для надежности они сбежали. Переехали так далеко, чтобы он никогда не увиделся с девочкой. Ну и хитрые лисы! «Магдалена Бакман» здравствует до его смерти, фальшивая внучка наследует состояние — и Бакманы становятся сказочно богаты.
— Но я не понимаю ее, — произнес Коль. — Чтобы юная девочка участвовала в подобном мошенничестве!
— Вероятно, ей посулили крупную сумму.
— Да, конечно, ты прав. Вообрази, какой будет скандал, если нам удастся разоблачить их!
