— Ну, ну! Все будет хорошо, — утешал он ее. — Все образуется.
Его беспокойство за сестру росло с каждой минутой. Он хорошо знал, как относятся люди к матерям-одиночкам.
— А не могла бы ты выйти замуж за кого-то другого? — Осторожно спросил он.
— За другого? Покажи мне человека, который захочет жениться на той, которая ждет ребенка от другого!
— Такое бывало в истории, — ответил он.
— Я вышла бы за кого угодно, — воскликнула Мари и всплеснула руками так, как может делать только француженка.
— Ты преувеличиваешь. Ведь ты же не хочешь выйти замуж за отца ребенка!
— Скорее, это он не хочет жениться на мне. Она снова заплакала.
— О, Ионатан, найди мне какого-нибудь парня, и я соглашусь выйти за него, даже если это будет горный тролль!
— Значит, для тебя не имеет значения его внешность?
— Стану я обращать внимание на подобные пустяки?
Ионатан скептически посмотрел на свою сестру.
— Разве я когда-нибудь гонялась за внешностью? — раздраженно воскликнула она — Нет, ты несправедлив ко мне! Ты же знаешь, что…
Она замолчала.
Ионатан закончил ее мысль:
— Что ты искала нежности, любви, я это знаю. И именно это привело тебя к несчастью. Ты будешь на правильном пути только тогда, когда перестанешь ждать чего-то от других.
— Теперь уже поздно, не правда ли?
— Нет, почему же? В воскресенье я свободен. Хочешь, поедем с тобой к отцу и матери? Или попросим их приехать сюда. Так даже будет лучше.
Он видел по ее лицу, что она хотела бы скрыть все от родителей. Но она тут же смиренно вздохнула и сказала:
— Да. Нам нельзя появляться там. Попроси их приехать сюда!
— Прекрасно, Мари! Все будет хорошо, вот увидишь!
— Легко тебе говорить так! Мне показалось, что ты знаешь… какого-то парня?
Он нетерпеливо покачал головой.
— Нет, я передумал, этот человек не подходит.
— Скажи!
— Нет, я видел его всего один раз. Сегодня. Он показался мне ужасно одиноким…
— О, я могла бы спасти его от одиночества.
— Но я ничего о нем не знаю.
— Он безобразен, да?
— Нет, не безобразен. Но, пожалуй, и не красив. Правда, у него добрые глаза. В них столько тепла и понимания!
— Он мне подходит, — тут же решила Мари. — Представь его мне, и я соблазню его в течение часа!
Ионатан захохотал.
— Хорошо, что ты не потеряла чувство юмора, Мари.
— Но я же серьезно!
— Ты просто не в своем уме, — ответил Ионатан. — Кстати, как я могу представить его тебе, если сам не знаю, встречусь ли с ним снова? Нет, забудь об этом, я знаю, что ты ни за что в мире не согласишься выйти за него замуж.
— О, ты плохо знаешь меня!
— Хорошо, Мари. К сожалению, очень хорошо! Внезапно Мари увидела себя как бы со стороны.
— Почему я такая, Ионатан? — жалобно произнесла она. Может быть, что-то произошло в моем детстве, может быть, меня мало любили, раз мне все время необходимо убеждаться в любви окружающих?
Семнадцатилетний Ионатан, впитывающий в себя больничные разговоры, глубокомысленно заметил:
— Нельзя все сваливать на родителей, на недостаток их любви или на окружающую среду, Мари. Ты же знаешь, твое и мое детство было просто замечательным. Много молодежи ступает на ложный путь. И в большинстве случаев люди сами во всем виноваты. Твое стремление понравиться всем обусловлено особенностями твоего душевного склада. Я не призываю тебя относиться ко всем наплевательски, зная, что все равно этого не сможешь сделать. Но тебе нужно работать над собой, Мари! Это лучшее, что я могу посоветовать тебе.
— Я становлюсь просто больной, когда слышу, как люди ссорятся. Ссора для меня — ненормальное явление.
— Многие чувствительные люди воспринимают ссоры именно так, как ты. Но у тебя все будет хорошо. И все-таки… Посмотри на Карине! Ты думаешь, она счастливее тебя?
— Нет, — задумчиво произнесла Мари. — Я совершенно не понимаю Карине.
— Кстати о ней… Мне нужно поговорить с ней. Нет, речь пойдет не о твоих неприятностях. Не могла бы ты попросить ее позвонить мне? Послезавтра в час дня, в мое отделение. Мне не разрешают самому звонить отсюда.
— Что у вас с ней за тайны?
— Никаких тайн. Но брат и сестра могут иметь потребность общаться друг с другом. Обсуждать, к примеру, дни рождения других…
Ионатан как раз вспомнил, что у Мари скоро день рождения. Догадавшись об этом, она просияла.
— Я передам это Карине.
— Прекрасно. И в воскресенье ты приедешь сюда, скажем… часов в пять. Идет? К этому времени приедут отец и мать, они должны мне звонить завтра.
Она вздохнула.
— Нужно ли это делать?
— Нужно! Они все поймут!
— Как хочешь… Но сначала дай мне шанс! Сведи меня сначала с этим твоим некрасивым и одиноким другом! Мне кажется, это просто здорово выйти замуж за уродца! Я буду так много значить для него, в его глазах я буду просто красавицей, я смогу всегда держать его при себе!
— Никогда не слышал более эгоистичных слов!
— Ты многого еще не слышал… — ответила со вздохом Мари.
5
Война продолжала свое мрачное шествие из страны в страну, независимо от того, были ли это союзники или противники Германии.
В Северной Африке продолжал свой разрушительный поход фельдмаршал Роммель, постепенно сломивший сопротивление англичан. В водах Атлантики шныряли подводные лодки и торпедировали все корабли, независимо от того, было ли судно военным или гражданским. На западном фронте ситуация была неустойчивой, на юге Греция и Югославия все еще пытались оказывать немцам сопротивление… А на восточном фронте Гитлер неожиданно напал на Советский Союз — вдоль всей его длинной границы.
Оккупированные страны страдали от немецкого гнета. Все продовольствие, все полезные ресурсы отправлялись в Германию. А того, кто оказывал сопротивление оккупантам, либо
