С ним жили сестренка и брат.
Умерли их родители -
Кто же в том виноват?
Жили на хуторе Стурескугспласс*
[Storeskogsplass - «Дремучий лес» (норв.).]
Несчастные детки одни.
И вместо хлеба деревьев кору
Часто если они.
Каждое утро в утлой лодчонке
На озера берег другой
Плыл старший брат в усадьбу -
Работал он там день-деньской.
Хозяин - господин Педер
Был на расправу скор.
И горе тому работнику,
Что попал к нему на двор.
А сейчас я поведаю вам, друзья,
Каков был судьбы поворот.
Злой и коварный Педер
Не пощадил сирот.
Маленькая его сестренка была
Хрупкая, как тростинка.
Но слишком рано она умерла -
Жестокой была к ней судьбина».
Когда они дошли до этого места - а песню тщательно разложили на несколько голосов - у Кристы потекли слезы. Ее трогала судьба других - а стихоплеты, те, кто писал такие стихи, играли именно на таких чувствах. Криста сердилась на себя за это, но ничего не могла поделать: трагическая судьба Линде-Лу взволновала ее еще тогда, когда она впервые услышала несколько куплетов из баллады.
«Как расцвела сестренка твоя -
Пусть наложницей станет моей».
«Не трогай ее, а то будешь жалеть
Об этом до смертных дней».
«И брат твой уже подрос для того,
Чтоб батраком моим стать!»
«Нет, матери нашей я клятву давал
Беречь их и защищать!»
«Сестре моей только пятнадцать лет,
А брату нет и девяти,
И не отдам я тебе их, нет,
Не сможешь им зло причинить».
«Знала до мужа других мужчин
Твоя потаскуха мать.
И младших брата с сестрой отца
Отцом ты не можешь считать».
Больнее ударить Линде-Лу
Жестокий Педер не мог.
Но младшим он этого не показал -
Так сильно он их берег.
Брата с сестрою он стал утешать:
«Мы проживем сто лет.
Хоть стал злой Педер нам угрожать -
Ему же дал я ответ.
Матери нашей память
Хозяин не пощадил.
Я твердо вам обещаю
За это ему отомстить.
Нашей матери дал я слово:
Ничто не разлучит нас.
Пусть жизнь будет к нам сурова -
Вас брат никому не отдаст!
Как раньше делиться я буду с вами
Последнею коркою хлеба.
Вместе, втроем мы осилим все -
Лишь бы хозяин жесток к нам так не был!»
Но был Линде-Лу в усадьбе,
К ним на хутор приехал Педер.
Сестру его он обесчестил -
Не вняло мольбам сирот небо.
Когда же за честь сестрицы
Брат младший решил вступиться,
Убил и его злой Педер,
А сам поскорее скрылся.
Нашел Линде-Лу их мертвых,
Когда вернулся домой.
И прядь волос его светлых
Стала совсем седой.
«Несчастных моих сироток
Жестокий Педер убил.
Уж лучше бы сам я умер,
А их бы Господь защитил!»
И в этот момент Криста застыла. Как соляной столб! Сердце в груди бешено колотилось.
Они пели последние куплеты баллады, а она сидела, словно парализованная, даже не понимая точно, что было в конце баллады. Правда, это было несущественно: обычное душераздирающее нытье:
«Вечный покой они обрели
А глухом лесу на поляне.
На обе могилки лесные цветы
Брат положил, рыдая».
Криста вскочила. Она нетерпеливо протискивалась между скамеек, ей надо было выйти. Выйти и поговорить…
Лишь когда она нашла свое пальто и вышла из молельного дома, в тихий весенний вечер, она поняла, что не стоило так рваться наружу.
Идти ей было некуда, ну и что из того, что она задумала? Ей не с кем было поговорить, да и что она знала?
Несколько молодых парней стояли и болтали в низких можжевеловых кустах вдалеке на лужайке. Молодежи в приходе просто негде было собираться, так что, когда в молельном доме происходили собрания, туда все слетались, как мухи на мед.
