углов всюду царили округлые формы, заставленные флакончиками с химией. Зеркала выпуклые и вогнутые, анатомические лежанки, кипы зарубежных журналов, климат-системы, навороченные пылесосы, динамики в стенах, видео – все подчинялось красоте. Даже в туалетах…
В лице нового работодателя Сергей встретил человека, пламенно обожавшего свою профессию. Звереву даже не надо было ничего говорить, своим круглосуточным вращением он честно и открыто демонстрировал – вот он я, с нуля добился всего, и вы так же можете, если согласны пахать! Под чутким руководством Ангелины Сергею приходилось зубрить чарующие наименования, запоминать баночки внешне и – что самое ужасное – запоминать, кому из посетителей что предписано.
Не все именитые клиенты вели себя заносчиво. Для многих играло роль – узнают при входе или нет.
– Следи, роднуля. Этот кекс смертельно обидится, не переживет, если его не узнаешь, – наставлял Стас. – Можешь даже скорчить рожу и заорать, он тебе еще чаевых за это отсыплет… А вот Орбакайте сейчас приедет. При ней так не надо, за психа примет. А вот дверь ей держи, проводи, предложи кофе, это надо, надо…
Одну неделю администраторам полагалось наряжаться в белый костюм, другую неделю все щеголяли в блестящих шелковых сорочках, затем переодевались в мохнатые кардиганы и брюки дудочкой, и так без конца, и часто за счет фирмы. Учеба оказалась трудной, паутина красочного бизнеса незаметно оплела нашего героя по рукам и ногам. Иногда вечерами, в редкие часы одиночества, Сергей спрашивал себя – пришла ли удача? Настоящая удача еще впереди, подспудно он это чувствовал, что путь выбран верный.
Не бизнес. Не торговля. Не служба. Именно это – шоу, развлечения, красота!
С коллегами он сошелся быстро, однако настоящей дружбе что-то мешало. Кроме верноподданной Ангелины, шеф держал немало симпатичных девушек. Но костяк составляли парни – лучшие женские мастера, администраторы, спецы по татуажу, педикюру, массажисты…
В большинстве своем – весьма занятные граждане. Невероятно плотное сборище красивых мужчин на крошечном пятачке Москвы. Администраторов было трое, и работать пришлось по гибкой трехсменке. Кроме изящного смуглого Стасика, наставлял Сергея нежно-молочный Борис, покрашенный под альбиноса. Этот постоянно выяснял отношения по телефону, красил губы гигиенической помадой, курил длинные сигареты, отставив в изломе тонкую аристократическую руку… А еще складывалось впечатление, что все брюки покупал на размер меньше, чем следовало.
За суетой пролетел Новый год.
В какой-то момент шеф объявил Сергею, что тот зарос и пора освежить прическу. Стас усадил напарника в кресло к юноше, имевшему кличку Котовский. Стасик звал юношу Лео, или Леонардо, и присовокуплял к имени массу ласкательных суффиксов. Кабинет Лео был выдержан в розовых тонах, под зеркалом развалились кружевные куколки и плюшевые мишки. Мастер въехал в кабинет на высоком стульчике, типа барного, в розовых кожаных брюках, больше похожих на рейтузы, и коротеньком серебристом топике, не доходившем даже до загорелого пупка.
– Ну что, под Котовского? – Лысый как коленка Леонардик пробежал теплыми щупальцами по шевелюре бывшего лейтенанта. Возле уха подозрительно клацнули ножницы. Одной рукой Лео ухватил широкую прядь у самого корня, отбросил ножницы не глядя, включил страшную черную бритву.
Сергей сжался в комок, напряг кулаки. Жизнь промелькнула перед ним затухающим фейерверком. Из-за далекой Атлантики донеслось тревожное предупреждение Линды – волосы им не давай, не стригись, береги волосы!..
– Ты чего, роднуля, Котовского испугался? – растянул улыбку Стас. – Он же всегда так шутит!
– Хороши ваши шуточки! – прорычал Сергей. – Вот как дам в глаз – будешь на больничном шутить!
– Ой, боюсь, боюсь! – голоском Мальвины пропел Леонардичек «Котовский» и даже ручками замахал, как поднятый с пола котенок.
Стасик обнял парикмахера и стал успокаивающе гладить по лысой макушке. Сергей смотрел на них, отвесив челюсть.
– Ой, вчера у меня Варум была, а потом Владик Ста-шевский… – Руки Лео стремительно порхали, а рот не закрывался ни на миг. – Ой, ребята, какой он хорошенький! Вам хорошо, на дверях всех видите, все автографы ваши. Правда, шеф на эту тему строгий, лучше ни к кому не подходи…
– Да я и не собираюсь, – недоумевал Сергей. – Зачем мне их автографы? Чем я хуже этих певцов?
Лео показал себя истинным волшебником. Блестящие предметы появлялись и исчезали, точно по взмаху волшебной палочки. Из широкого «патронташа» на поясе извлекались заколки, резиночки, ножнички и расчески невиданных форм. Сергей успокоился – хуже не становилось, только лучше и лучше. Спутанные волосы вдруг покатились блестящей волной, набрали объем, локонами легли на плечи…
– Стасик, а что ты его не возьмешь с собой? – внезапно спросил Лео и кончиком пальца провел Сергею по ключице. – Смотри, плечики какие, трапеция какая, а?
– Это куда? – мгновенно насторожился Сергей.
– Ты серьезно? – отдыхавший с журналом Стасик переплел ноги, потянулся. – А что? Это мысль. Сереженька, хочешь в Борину смену сходим, развеемся? Я тебе свою вторую работу покажу…
– Вторую работу? – поднял бровь Сергей. – Разве нам можно в другом месте работать?
– Это «Хамелеон», не слышал? Такой восхитительный ночной клубешничек… Я там танцую иногда.
– Вот и все. – «Котовский» смахнул простыню, последний раз провел пылесосом. – Будешь бить меня?
И выставил загорелый живот.
– Пока не буду, – разочаровал Сергей. – Спасибо. Что с меня, коньяк?
– Зачем коньяк? Мы что-нибудь придумаем, правда, Ленечка? – промурлыкал Стас.
В кабинет заглянул взмыленный «педик» Гошенька. Так в каждой парикмахерской привычно называют мастера педикюра. С Гошей Сергей раскланивался издалека. В первый день его предупредили, что Гошу после работы забирает на авто крайне ревнивый поклонник.
– Мужчинки, кто на входе? Ангелина сказала, что отдаст вас омоновцам, если не вернетесь на рабочее место!
– Ах, мечты, мечты, – закатил глаза Стас, но мигом сорвался с места.
Спустя несколько дней он снова вернулся к прерванному разговору.
– Сережа, ты не хочешь себя попробовать в другом деле?
– Это в каком же?
– В «Хамелеоне» нужен танцор. Там хорошо платят, могу тебя порекомендовать…
– Ты смеешься? Я танцам не учился.
– Роднуля, Дилочка научит. Он такой африканос… он гений. Он любого научит. А тебя – тем более… Ты подумай, пока есть вакансия. Шеф не против, я же хожу…
Стасик опрокинулся локтями на стойку, нежным движением снял с рукава пылинку, по-девичьи выгнул спину.
– Стас, извини, а ты не можешь говорить иначе? – не выдержал Сергей. – Ну, чего ты слова тянешь? Ты разве не русский?
– Разве тяну? – искренне удивился Стас. И тут – увидел кого-то. Принял совсем уже немыслимо женскую позу, изогнул бедро, а щекой потерся о ворот собственного свитера. – Да, да, да, мы очень рады, приезжайте к нам скорее…
Сергей обернулся. Из мужского зала в полном составе показалась группа «На-На». Стас кинулся их провожать.
– Кушко, что ты к нему пристал? – Из-под стойки с французскими кремами вынырнула роскошная Ангелина. – Ты у нас один нормальный, разве еще не понял?
– Это как… нормальный? – выпучил глаза Кушко. – А другие психи?
– Голубые они. – Ангелина как бы невзначай толкнула остолбеневшего администратора бюстом, покачиваясь на каблучках, засеменила к своим подопечным. – Ох, Руфина Викторовна, какая же вы красавица сегодня! Как я вам завидую…
Морщинистая дама, похожая на сонного мастифа, радостно заулыбалась в ответ из откинутого кресла.