защитные системы, переводя связь на экранированные проводные сети, а с земли стартовали ракеты, наводимые по закрытому каналу. Через пять минут «болид» был сбит. Однако свою задачу он выполнил. Заставил анкиварцев заниматься восстановлением связи и организацией обороны. Отвлекая внимание от другого полушария, где в эти минуты проходил заключительный этап операции.
– Цуфагеры вышли, – передал Сергей. – На закладку им два часа.
– Мы возвращаемся. Думаю, прибудем через пару часов.
– Хорошо. Ждем в условленном месте. Вышлем «накс».
– Ясно. До встречи.
Я отключил передатчик, подкинул его в ладони и выдохнул:
– Все.
– Собираемся? – спросил Марк.
– Да. Пора. Тилим, ты в порядке?
Гомеш вылез из-за стола, потер лицо руками и кивнул. Вид у него был измученный, глаза покраснели, но на губах играла легкая улыбка.
– Нормально.
– Молоток! – хлопнул его по спине Марк. – Такую операцию провернул! Теперь анкиварцам не до нас. И спутники больше не висят над душой. Здорово управился.
Гомеш, смущенный похвалой, взял протянутую Марком флягу с водой, опустошил ее в несколько глотков и начал разборку аппаратуры.
– Помоги ему, – сказал я Марку. – А я подготовлю лошадей.
– Давай, – кивнул тот.
– Буду ждать вас у конюшни. Поспешите…
Вытащив пистолет, я переложил его в наружный карман куртки, проверил, как выходит из ножен нож, и открыл дверь…
Две раскрашенные в камуфляжные цвета машины летели в трех-четырех метрах над землей, мягко огибая холмы и стелясь над столами полей.
Они шли практически бесшумно, появляясь и исчезая подобно потусторонним существам из саг и мифов. Обнаружить их на такой высоте было невозможно даже самыми современными средствами наблюдения. Только из космоса. Но после гибели спутников некому отслеживать обстановку с орбиты, и цуфагеры спокойно покрывали километры, спеша к местам закладки блоков.
…На окраине одной из деревушек четверо крестьян, работавших в поле, замерли на месте, испуганными взглядами провожая промчавшуюся прямо над головами страшную птицу необычного вида. Большая, угловатая, она летела совершенно бесшумно, что делало ее еще более жуткой.
Вид неведомого создания заставил упасть их ниц и молить бога о заступничестве от козней слуг дьявола. Ибо ничем иным это страшное существо быть не могло. Ее вид наполнял сердца истинных верующих трепетом и страхом.
– Грядет пришествие дьявола, – шептал самый старший из них, в двадцатый раз осеняя себя крестом. Пальцы заметно дрожали, в глазах плескался страх. – Ужас придет на землю.
Остальные молчали, подавленные небывалым зрелищем, не смея ни возразить, ни подтвердить эти слова. Их сердца сковывал всепоглощающий ужас…
Шевалье Д’Эгре с ненавистью смотрел на владельца гостиницы, стоящего перед ним со смиренным видом и опущенными глазами. Поминутно вздыхая, тот повторял, наверное, в десятый раз:
– Нету лошадей, ваша светлость. Ни одной нету. Всех разобрали до вас. Сколько народу-то понаехало.
– Как нет, мерзавец?! У тебя полная конюшня, а ты говоришь – нет!
– Так то лошади постояльцев и их господ. А свободных нету.
Шевалье гневно раздул ноздри и схватил хозяина за отворот куртки:
– Слушай, ты, свинья жирная! Либо ты найдешь мне лошадей, либо я тебя насажу на вертел! Мне нужно всего две лошади. Две!
– Простите, ваша светлость, но… не могу.
Д’Эгре выругался и бессильно опустил руки. Ему катастрофически не везло. Он опаздывал на столь представительное собрание рыцарей, каким был пир в замке графа Скабера. И все из-за скудных средств, которыми располагал шевалье. А если смотреть правде в глаза – из-за бедности.
Род Д’Эгре обеднел два поколения назад. Все, что сейчас оставалось в распоряжении последнего отпрыска, – это старый полуразрушенный замок и одна-единственная деревня. Остальные земли забрали за долги соседи.
Прослышав о пире, шевалье решил непременно попасть на него и попытаться привлечь внимание знатных персон к своей скромной фигуре.
Но ему дико не хватало денег. Единственная лошадь была стара и не могла развить даже слабой рыси. Доспехи, перешедшие по наследству от отца, были помяты, частью поржавели, кожаные ремни полопались. Меч с выщерблинами, копье сломано, краски на щите утратили яркость, и герб можно разглядеть только вблизи.
Даже свиту он себе, как и полагается дворянину, не смог подобрать. В последний момент подыскал трех проходимцев, по виду явных разбойников, которые дали согласие на путешествие с условием, что потом им заплатят по пять монет. Где он возьмет такие деньги, шевалье предпочитал не думать. Главное, доехать до замка.
Их путь занял вместо шести дней семь. Клячи разбойников пали еще вчера. А лошадь шевалье донесла своего хозяина до окраины города и скончалась буквально на ходу. Старое сердце не выдержало такой нагрузки.
Явиться в замок пешим – верх неприличия. И Д’Эгре искал какую-нибудь лошаденку, чтобы только преодолеть мост и подъехать к замку верхом. И желательно иметь при себе хотя бы одного спутника. Тоже на коне.
Он оббегал весь город, но нигде не смог взять коня в долг. А наличности у него было всего две монеты. Остаток займа, который ему дали ростовщики под залог замка.
Услышав о том, что лошади нужны внаем, все владельцы таверен, гостиниц и мастерских разводили руками и клялись, что ничего нет.
Последний шанс исправить положение – вытрясти из этого жирного борова, владельца гостиницы, две полудохлые клячи. Или хотя бы одну.
– Я расплачусь с тобой после пира! Верну все с лихвой. Мне нужны две лошади. Любые! Ты меня понимаешь?
– Да, ваша светлость. Только нет у меня лошадей. Всех раздал.
Шевалье окончательно потерял терпение, плюнул, оглянулся на своих подопечных, что стояли в сторонке и скалили зубы, и прошипел:
– Тогда я сам проверю, врешь ты или нет. Веди на конюшню.
Хозяин гостиницы горестно вздохнул, воздел очи к небу и зашептал молитву. Прислал же господь идиота в железе. Рвань несусветная, а туда же – на пир. Дворянин, мать его! Таких дворян в любой деревне встретить можно. Один гонор и пустой кошелек.
Проклиная незваного гостя, хозяин пошел за шевалье, заранее готовый к долгой перепалке. Как бы еще не пришлось звать слуг – отбивать свое и чужое добро…
Д’Эгре буквально добежал до конюшни, встал перед входом и, широко раздувая ноздри от переполнявшего его гнева, вперил взгляд внутрь. В полумраке угадывались силуэты лошадей. Те громко всхрапывали, били копытами, фыркали, мочились и хрумкали сеном. Судя по обилию звуков и мощному запаху, конюшня была заполнена до отказа.
– Это что? – яростно выкрикнул шевалье. – Нет лошадей? Ни одной?
– Господин, это лошади постояльцев и их господ.
Последние слова хозяин ввернул, опасаясь, что дикий шевалье захочет взять лошадь простолюдина, заплатив тому зуботычиной. В принципе так и вышло. Не слушая испуганного хозяина, шевалье зашел внутрь и прошел вдоль загонов, глядя на коней. Вороные, рыжие, пегие, гнедые, в яблоках, высокие и низкие, выкормленные и ухоженные и, наоборот, понурые и квелые, они стояли вперемешку, одинаково
