— Не сравнивал. Но ты, атаман, крепко подумай! Идем сквозь замок или обходим его вдоль стены и бредем в любую сторону?
— А как вы с учителем здесь проходили?
— У нас была шкура стеклянной сороконожки, она делает невидимкой того, на кого наброшена. Встали гуськом, учитель накрыл нас шкурой — она длинная. Сам встал первым, я замыкал цепочку. Шли, стараясь не споткнуться. Из-под шкуры ничего не было видно. Как учитель находил дорогу, не знаю.
— Нам бы такую шкуру, — мечтательно сказал Пень.
— Такой и у нас больше нет, — вздохнул Нургидан. — Она долго не хранится, расползается в слизь.
— Значит, или опасной, но верной дорогой, или не такой опасной, но наугад и неизвестно куда? — подытожил главарь. — Ну, тогда ты знаешь, какой путь я выберу.
— Знаю, Сарх! — И мальчишка впервые взглянул на него с уважением.
Вместо потолка — небесный свод. Лучи солнца, хоть и тусклые, по-прежнему льются с неба. Так почему же в этом проклятом коридоре кажется, что ты угодил в ночь?
Наверное, это из-за теней. Они гуще, чем надо быть, и какие-то неспокойные. Словно пульсируют. Словно тихо дышат. Словно подкрадываются к тебе за спиной.
Коридоры с голыми каменными стенами. Кое-где железные скобы для факелов, проржавевшие так, что тронь — и рассыплются. Странные знаки, глубоко врезанные в необработанные глыбы. И ни травинки меж камней, ни клочка мха, ни пятна лишайника.
Нургидана с его волчьим чутьем тревожат еще и запахи. То, что они непривычные, это полбеды… но почему-то они наводят на мысль о том, что вокруг — не развалины, а чье-то обжитое жилище. Эту мысль мальчик не может объяснить даже самому себе, но лучше бы вокруг стоял запах пыли, тления, гниения. А так — словно дом, ненадолго покинутый хозяевами. Или словно эти хозяева подкарауливают нежданного гостя за поворотом.
У Сарха были те же ощущения:
— Клянусь Хмурым Богом, здесь кто-то есть!
— Призраки? — замирая, спросил Порченый.
Несмотря на волнение, Нургидан усмехнулся: вспомнил Старого Вояку.
— Призраки еще ничего… Атаман, скажи своим людям: пусть ничего не трогают. Даже если увидят… ну, не знаю… сундук с золотом. Лучше вообще отвернуться, не смотреть.
— Слыхали?! — рыкнул Сарх. — Руки из плеч повыламываю!
Разбойники поспешно закивали.
— Долго вы с учителем здесь шли? — хмуро спросил Сарх мальчика.
— Не знаю. Как будто время остановилось.
— Но хоть что-то помнишь?
— Только в конце… Шенги велел скинуть шкуру-невидимку. И сказал: «Дальше — по одному!» Там была яма, большая такая, во весь коридор. Ее пришлось обходить по карнизу. За ямой сразу выход и складка.
— Атаман, — тревожно вмешался Варрах, — мы здесь уже были. Я запомнил птицу.
На стене была резкими штрихами изображена неприятная птица вроде вороны, лапа ее тянулась к людям. Грубый рисунок но от него исходила недобрая сила. Казалось, тварь из толщи камня пытается схватить добычу.
— Не та птичка, — пригляделся Пень. — У той когти были стиснуты, а у этой разжаты.
— Точно, — подтвердил молчавший до этого низенький пират, кличку которого Нургидан так и не удосужился узнать.
И тут подросток вскрикнул, нагнулся, поднял что-то с пола. Протянул спутникам на ладони небольшой деревянный диск с тремя дырочками:
— Что это? Не твоя пуговица, Пень?
Рыжий пират с хриплым проклятием схватился за грудь. Из трех пуговиц, которыми была на силуранский манер застегнута его куртка, на месте остались только две.
— Были мы тут! — охнул Порченый.
— Ну и что? — урезонил Сарх перетрусивших спутников. — Выходит, были мы здесь. Коридор кольцом завернулся, только и всего. На развилке свернем в другой проход. А лапа и была такая, это вы напутали. Ну, что трясетесь, словно земляную пыхтелку увидели?
— Я не напутал, — негромко сказал низенький пират, но его никто не стал слушать. Все бодро двинулись вперед… ну, более-менее бодро.
На развилке Сарх уверенно указал направление. И действительно, маленький отряд вырвался из «кольца»: за поворотом коридор расширился, превратился в небольшой зал.
Такие же голые, как и в коридоре, стены. Такой же булыжный пол. Только на стене рядом со входом — факел в железном гнезде.
Горящий факел.
Путники в смятении переглянулись. Чья рука разожгла огонь? Кто вставил факел в скобу? И к чьему приходу такие приготовления?
— Спокойно, трусы! — сквозь зубы сказал Сарх. — Выход в той стене!
Он вышел на середину зала, звонко пристукивая каблуками по булыжнику. Остальные задержались, разглядывая факел.
— А чего мы ушами хлопаем? — бухнул вдруг Пень. — Нам же огонь во как нужен!
И протянул руку к факелу.
Звериным прыжком Нургидан бросился наперехват, повис на руке пирата:
— Нельзя! Не трогай! Атаман, куда смотришь?
Пень, оскорбившись, отшвырнул подростка чуть ли не на середину зала. Тут же в плечи рыжего пирата вцепился Варрах, крича что-то по-наррабански.
— Пень, сдурел? — обернулся Сарх. — Пополам порву! Быстро отсюда!
Помощник, ворча, повиновался. Остальные тоже поспешили покинуть зал.
За первым поворотом возмущенный Пень остановился:
— Атаман, чего они? Сбесились?
— Тебе же было сказано — ничего не трогать! — свирепо выдохнул Сарх.
— Так то про сундук с золотом, а не про факел!
— А ты видел, — сухо спросил Варрах, — что пламя не поднималось от факела, а висело над ним?
— А ты видел, — в тон Варраху подхватил юный проводник, — что сквозняк дул в одну сторону, а пламя тянуло в другую?
— Где Краюха? — вмешался атаман.
Нургидан не сразу понял, что Краюхой прозывался невысокий пират, незаметно державшийся в их компании. А они и не заметили исчезновения своего спутника.
Быстро оглядев остальных, капитан резко спросил:
— Варрах, дай хен гидан?
Парнишка-проводник встрепенулся. Слово «гидан» — «арбалет» — пришло в наррабанский из его родного языка. Поэтому он понял, почему смуглый Варрах с недоумением и страхом уставился на свои опустевшие руки.
Сарх пролаял еще несколько слов — это явно был приказ. Варрах неохотно подчинился: медленно поплелся за поворот.
И почти сразу вернулся. На физиономии наррабанца было написано, что его можно убить на этом месте, но он не возвратится в зал. Ни за арбалетом, ни за короной Светоча, ни за всеми сокровищами мира.
— Уходим! — приказал он не хуже Сарха. Все подчинились, даже сгорающий от любопытства Нургидан. Они поспешно миновали две развилки, выбирая направление наугад — лишь бы скорее оставить позади то, что так ужаснуло Варраха.
Внезапно идущий впереди Пень выругался и остановился. Все уставились на лежащее у стены тело в
