— Сердце доброе: главного убил!…
— Молоньей с громом!
— Только шапка отлетела!
— Дай тебе Бог к старости летать выучиться!
— Будешь к нам прилетать…
— Спасибо тебе!
— Кланяемся низко!
Коля, растроганный, только кивал головой…
— Люди! — обратился тем временем Афанасич к народу. — Нам надо уходить отсюда.
— Сегодня же! — согласились берестихинцы.
— Скарб собирайте. Уйдем в ночь, на закате. В медвежье урочище в темноте Жбан с Шилом проведут, а рассветет, уйдем подале, в рютинские топи. Я знаю куда. — Афанасич повернулся к Коле. — А ты, князь, — с нами?
— Нет. Я не могу уйти.
— Здесь погибнешь!
— Не факт, — качнул головой Коля. — Я не могу далеко отходить от контейнера. То есть того, на чем я сюда прилетел.
— А на чем ты сюда прилетел?
— Штука такая, как изба… У прудика стоит. В лесу.
— У Матрехинского пруда, — уточнила Олена.
— Как изба из железа…
— Да, — кивнула Олена. — Как яйцо огромное, покрытое серебряным горностаем.
— Оно бесшумно летает…
— А когда появляется, березы ломает и с корнями из земли вырывает… — подтвердила Олена.
— Свят-свят… — пронеслось по толпе берестихинцев.
— Сила нечистая, знать!
— Дьявола игрушка!
— Да мы вам правду говорим! — Олена прижала руки к груди.
— В пламени горит оно, яйцо-то?
— Не знаю, — ответил Аверьянов. — Но думаю, что нет, не горит.
— А надо сжечь! — заметил кто-то.
— Я вам сожгу! — пригрозил Николай. — Так сожгу, что мало не покажется!
— Он вас сожжет! — уверенно, по инерции подтвердила Олена.
— Он нас сожжет?!
— Чего-чего?!
— Берестиху сжечь грозится!
— Да он же сам злой дух! — «сообразил» кто-то.
— В яйце летает. Татарский огонь потушил, сам сжечь собрался!
— Дьявола посланник! Вези-вола!
— Вельзевула!
— Да что вы, братцы, я ж крещеный!
— Перекрестись!
— Да вот, пожалуйста!
— А молитву своему святому, Николаю Чудотворцу, — прочти!
— Сейчас…
Он не то чтоб не помнил, а никогда и не знал этой молитвы.
— Забыл, что ли? — ехидно спросил кто-то.
— Забыл, забыл… — понеслось отовсюду с угрозой в интонации.
— Да вовсе не забыл, а просто вспомнить не могу. Ну, кто подскажет мне?
В толпе началось мычание на все голоса…
— У нас, видишь, дьяк уехал…
— А я сам, видите ли, уехал от дьяка… — усмехнулся Коля.
— Пусть десять раз перекрестится и крест свой на шее покажет.
— С удовольствием! — согласился Аверьянов, истово крестясь, затем продемонстрировав нательный крест. — В общем, уйти далеко от этой самой яйца-избы я не могу. Там, в нем, в яйце, радиомаяк… — Поняв, что народ потерял нить, Коля пояснил: — Сюда за мной прилетят.
— По воздуху?
— Надеюсь.
— Кто прилетит?
— Да те, кто меня сюда закинул!
— А кто тебя закинул?
— Не могу сказать, — пожал плечами Коля. — Сам не знаю.
— Ну, ты кивни тогда, раз говорить не можешь. — Берестихинцы решили, что Коля не имеет права назвать имена. — Перун?
— Ярило?
— Христос, сын Божий?
— Да нет. Мужики. Обыкновенные. Такие же, как вы.
— Как мы?
— Пообразованней, конечно. Академики всякие. Доценты с кандидатами. Наука надурила, яйцеголовые.
— Люди — и вместо голов яйца? — прозвучал напряженный, испуганный вопрос.
— Да нет, голова нормальная, но без волос.
— А яйца? — спросил с интересом Жбан.
— С волосами, — уверенно кивнул Шило.
— Ну, в общем, мне это трудно объяснить… Я главное сказал: я остаюсь! Мне нельзя уходить! Тем более что я на службе. Числюсь, наверное, в командировке. Случайно оказался на задании… — Он на секунду задумался. — А может быть, и не случайно…
Вечером Катя Бокова позвонила в дверь квартиры Аверьяновых.
— Привет! Заходи.
— Ты чего ужинать к нам не пришел-то?
— Извини, дела были.
— Знаешь, чего тебе принесла?
— Если жратву, то я уже пожрал. Спасибо.
— Я тебе клад, можно сказать, принесла.
— Да ну? — Алексей вернулся к включенному компьютеру. — Ты извини, посиди пять минут, я должен добить… Значит, клад.
— Ну, не сам клад, конечно, а легенду. Про клад…
— Понятно… — Аверьянов, не отрывая взгляда от монитора, кинул через плечо: — Большой клад- то? Дорогой?
— Думаю, да.
— Понятно… Сколько тонн баксов потянет, как думаешь?
— Не знаю… Тонн двадцать—тридцать… А может, и сто…
— Понятно… Но не меньше, чем…?
— Не меньше пяти штук.
— Думаешь?
— Уверена!
— Понятно… А где зарыт?
— Ха-ха! Так это и неизвестно. А то его давно бы не было! …Его найти надо!
