всхлипнула и вытерла рукавом нос. – Я с Налой живу, но мы с ней поссорились и не разговариваем. Она моя младшая сестра, но не слушается…
– Ясно.
Девушка тихо вздохнула, примерно понимая, что произошло. Наверняка с родителями детей случилось несчастье, и они оказались предоставлены сами себе. Оставалось только удивляться стечению обстоятельств, благодаря которым девочки какое-то время смогли прожить в полном одиночестве и при этом никак себе не навредили.
– Ты есть хочешь? В доме есть что-нибудь съестное?
– Не хочу, – сердито насупилась Лара. – Мне надоели сладости.
– А если не сладости, хочешь?
Снеара всегда обожала детей и легко вернулась к привычному тону общения с ними.
– Хочу, – немного подумав, выдала девочка и тут же подозрительно спросила: – А что это будет?
– Как насчёт яичницы и стакана молока?
Девушка не очень хорошо представляла себе, чем можно и нужно кормить таких маленьких детей, но помнила, как мать всегда по утрам готовила ей яичницу, и здраво рассудила, что если она от такой диеты не умерла, то и этот ребёнок, скорее всего, выживет. По крайней мере, это не сладости, которыми, судя по всему, девочка питалась последнее время. Малышка склонила голову к плечу, обдумывая её предложение, и решительно кивнула.
– Хорошо, тогда показывай, где здесь кухня.
Снеара взяла Лару за руку и только тогда осознала, что совершенно не представляет себе, какие запасы продовольствия остались в этом доме и есть ли они вообще. Но девушка не успела придумать, как ей выпутаться из создавшегося положения: ребёнок решительно потянул её вглубь прихожей. Осторожно шагая следом за девочкой, жрица внимательно глядела по сторонам, отмечая всё новые и новые следы запустения. Чувствовалось, что взрослых в этом доме нет уже давно, и это настораживало. Ещё скрипучая несмазанная дверь – и они оказались в просторной светлой кухне. Снеара потрясённо приподняла брови, разглядывая поразительный беспорядок, царящий в помещении. Она с невольным уважением покосилась на стоящую рядом с ней кроху, умудрившуюся пусть даже при помощи сестры привести комнату в такое состояние.
Лара ответила ей вопросительным взглядом и опять попыталась вытереть лицо грязным рукавом. Девушка аккуратно отвела её руку и внимательно оглядела кухню в поисках плиты: кроме приготовления нормальной еды явно следовало ещё и искупать обеих девочек, если, конечно, Нала не плод воображения оставшегося в полном одиночестве ребёнка.
– Где у вас хранятся продукты? И где вода?
Девочка ткнула пальцем в сторону массивного шкафа и большой бочки в углу:
– Там.
Снеара подошла к шкафу и осторожно открыла дверцу, ожидая увидеть всё, что угодно, но, к своему изумлению, обнаружила набор продуктов, необходимых для приготовления яичницы, как по заказу. Вытащив кувшин с молоком, она попробовала его, готовая в любой момент выплюнуть, если оно окажется испорченным. Судя по запаху и внешнему виду, молоко было свежим, но в этом безумном мире жрица давно перестала доверять глазам, к тому же откуда она знает, как выглядит скисшее молоко в параллельном измерении или где там она сейчас находится? Убедившись, что продукты свежие, Снеара вытащила несколько яиц и огляделась в поисках чистой миски. Лара внимательно наблюдала за ней, словно чего-то ожидая. Девушка вздохнула и, решительно сдвинув грязную посуду со стола, разложила на нём все продукты, которые достала из шкафа.
– Где у вас печь?
Малышка одарила её выразительным взглядом: «Ну и глупые же вы, взрослые!» – и кивнула в сторону каменной тумбы с железным листом наверху, от которого ощутимо тянуло теплом, стоило только подойти поближе. Жрица виновато улыбнулась и, подхватив валяющееся под столом ведро, направилась к бочке с водой. Сдвинув тяжёлую крышку, она наполнила его до краёв и, привычно удивившись, без усилий водрузила на печь. Предстояло много работы.
В первую очередь она вымыла посуду, чтобы иметь возможность приготовить еду, затем, пока жарилась яичница, опять перемыла испачканные ею миски и начала греть воду для того, чтобы искупать детей. Хотя… одну из сестёр девушка ещё не видела и весьма серьёзно сомневалась в том, что она существует на самом деле. Снеара уже собралась как-нибудь потактичнее выяснить у Лары этот вопрос, но не успела. Раздались лёгкие шаги, и в кухню, настороженно косясь на неё, проскользнула вторая девочка, как две капли воды похожая на её маленькую знакомую. Единственное отличие заключалось в том, что малышка была одета в перепачканное чем-то липким платьице. Девушка приветливо улыбнулась ребёнку и серьёзно произнесла:
– Здравствуй, ты, наверно, Нала, твоя сестра мне о тебе рассказывала. Хочешь есть? Яичница сейчас будет готова. Конечно, не слишком изысканное блюдо, но очень питательное и полезное.
Девочка внимательно посмотрела на неё и серьёзно произнесла, выразительно скрестив руки на груди:
– Ты права, я Нала. И я не отказалась бы от чего-нибудь не сладкого, но сама создавать другого не умею.
Жрица тихо рассмеялась про себя, поражаясь взрослой рассудительности в таком маленьком существе, и, подстраиваясь под выбранный ею тон, нейтрально заметила:
– Ну это нестрашно, со временем научишься. А пока, может быть, вы с сестрой вымоетесь и переоденетесь? У вас есть что-нибудь чистое?
Лара возмущённо запротестовала, явно не желая купаться, но Снеара применила всё своё красноречие, чтобы убедить упрямое создание в необходимости этой процедуры. Правда, она сомневалась в том, что её внимательно слушали. После того как девушка усадила детей за чисто вытертый стол, поставила передними тарелки с яичницей и кружки с молоком, они не произнесли ни слова, уплетая за обе щёки, и каждая потребовала добавки. Однако после этого обе девочки без возражений позволили себя выкупать в найденном в чулане тазу и даже показали, где хранится их одежда. С её помощью переодевшись, малышки начали неудержимо зевать. Жрица собралась было уложить их в постель, когда вдруг почувствовала, как кто-то трясёт её за плечо. В следующее мгновение она вспомнила, что спит.
Снеара с тяжёлым вздохом вынырнула из оказавшегося таким реальным и ярким сна и с трудом сфокусировала взгляд на встревоженном лице Литари, который, увидев, что она проснулась, с облегчением отпустил её плечо и отодвинулся. Девушка огляделась, с удивлением понимая, что совершенно не помнит, как оказалась в этой хижине, и чувствует себя поразительно хорошо. Она осторожно подняла левую руку и принялась её разглядывать, удовлетворённо отмечая, что повреждённая конечность практически полностью восстановилась и уже не нужно прилагать усилий, чтобы пошевелить пальцами или согнуть её в локте. В груди по-прежнему сидел жгучий комок, но и только. Жрица ощущала себя отдохнувшей и бодрой – впервые за очень уже долгое время. А это могло означать только одно…
– Сколько я здесь лежу?
Девушка рывком села на жёстком топчане и тревожно уставилась в окно, за которым синели глубокие сумерки.
– Ночь и день. – В голосе Литари звучало облегчение. – Я уже боялся, что ты не придёшь в себя. Ты ни на что не реагировала, и дыхание было едва слышным.
Снеара видела, как парень пытается скрыть тревогу, но тёмные круги под глазами и откровенная радость, с которой он смотрел на неё, выдавали его с головой. Девушка почувствовала себя неловко оттого,
