разума.
Мне было мерзко — я никогда не сталкивался с безумными людьми и тем более никогда не пытался проникнуть при помощи гипномагии в их мысли. Но почему-то был уверен, что Ментепер делал это неоднократно. Я ощутил, что чувствовал несчастный — его раздражало все: окружающие стены, еда, темнота и слишком яркая полоска света, льющегося через единственное окошко — то, из которого сыпалась к нему отвратительная еда и капала вода, тут же впитывающаяся в мусор, если он не успевал подставить рот. И еще его постоянно донимали голоса и мысли других людей. Он слышал всех до единого жителей деревни, из которой мы прибыли. Защита от гипномагии защищала их от него, но не его от них. Сам он уже давно ничего не осознавал, а воспринимал все как загнанный в крошечную клетку зверь, окруженный гомонящей толпой, и бездумно и яростно реагировал на любой раздражитель. От всего этого у меня жутко разболелась голова, и я решил, что надо попытаться проверить его память, хотя не был уверен, что она сохранилась. Но я ошибся — память оказалась не испорчена безумием. Однако на мое прикосновение к воспоминаниям безумец отозвался болезненным воем. Дирф шарахнулся от башни.
— Что ты делаешь, господин? — спросил пекарь, но я сделал ему знак не мешать.
Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы узнать все, что меня интересовало.
— Господин, — Дирф с удивлением посмотрел куда-то за мою спину. — Это Дорстар.
— Эй, ты! — крикнул мне кто-то.
Я обернулся. С гребня дюны к нам спускался колдун. Судя по белому одеянию — огненный маг. Я процедил сквозь зубы проклятие — похоже, мне всю жизнь будет везти с огненными магами. Он подошел ближе и остановился как вкопанный, когда разглядел меня повнимательнее. И его рука угрожающе поднялась для атаки.
— Ты из рода Ментепера? — спросил он, опознав меня, видимо, по серой рубашке.
— Тебе-то что? — огрызнулся я. — Ты знаешь, кто у тебя в башне, маг?
— Я не позволю ни Ментеперу, ни кому-либо другому из его рода освободить чудовище…
Я глухо рассмеялся.
— Оставь свои сказки для крестьян. Там не чудовище!
— Кто бы там ни был — у него жажда убивать всех без разбора, а это делает его даже хуже любого чудовища.
— Что же ты не уничтожил его? Зачем запер здесь? Вряд ли такая участь лучше смерти.
Маг хмуро глядел на меня.
— У меня были на то причины. Но что тебе здесь понадобилось? И зачем ты хочешь высвободить его?
— Я вовсе не желаю его освободить. Я всего лишь хотел узнать, кто он и как оказался в таком состоянии.
— Тебе лучше не знать этого, — мрачно обронил маг.
— Но я уже узнал.
В его взоре промелькнуло изумление.
— Тебе знакома гипномагия? — поразился он.
— Как и тебе, — заметил я. — А теперь ответь на мои вопросы!
— Кто ты такой, чтобы что-то требовать от меня?
— Ты сам сказал — я из рода Ментепера.
— Этого мало.
— Я его сын, а здесь, — я указал на башню, — заключен мой сводный брат.
Дирф охнул и решил отойти от нас подальше. Дорстар сделался мрачным как туча.
— Значит, ты действительно не собирался выпускать безумца?
— Конечно, нет! — я разозлился. — Для чего? Чтобы он перебил всех вокруг?
Дорстар опустил руку и подошел ко мне.
— Хорошо, я отвечу на твои вопросы, но не здесь.
Он отворил портал.
— Возвращайся в деревню — все остается в силе, — бросил он Дирфу и посмотрел на меня. — Пойдем.
— Шэд! — позвал я и сказал насторожившемуся магу, когда Шэд вынырнул из тени башни. — Не бойся, он тебя не тронет.
Мы первые шагнули в проход, Дорстар не отставал. Мы оказались в большом городе у куда более приличного заведения, чем в пустынном городке. Мы зашли в таверну и сели за столик. Шэд расположился рядом. Нам принесли вина, и мы молча опустошили кубки.
— Так почему ты запер его в башне?
— Убийство мне противно само по своей природе. Даже убийство врага, даже убийство чудовища. Я просто не смог его убить, когда встретил, хотя он попытался меня уничтожить, как сделал это с несколькими людьми. Я… пожалел его. И пленив, привел в тот мир, защитил охранным заклинанием башню и поручил людям заботиться о нем.
— Я бы предпочел смерть такой заботе, — я налил себе еще вина.
Дорстар проницательно глянул на меня.
— Сколько тебе лет? — негромко произнес он.
— Мне будет 25 через неделю. Но эта участь меня не затронет.
— Поэтому ты пьешь уже третий кубок? — заметил Дорстар. — С чего ты взял, что избежишь ее?
— Ментепер мертв.
— Это что-то меняет?
— Ты смотрел воспоминания безумного? — произнес я.
— Да. Неплохой вроде был парень, хоть и вашей волчьей крови…
Я криво усмехнулся.
— Тогда ты должен был заметить, почему с ним случилось несчастье.
— Он с ужасом ждал наступления своего 25-летия — знал, чем это кончилось для всех остальных.
— В этот день его посвятили в колдуны, и Ментепер устроил ему испытание. Испытание гипномагией. Он раскрыл для него разум всех окружающих его магов. И он не смог избавиться от их мыслей, от их голосов. И это свело его с ума.
— Ты считаешь, что из-за этого? — Дорстар покачал головой. — А мне кажется, Ментепер всего лишь усилил это.
Я хрипло рассмеялся.
— А ты тоже думаешь, что это все происходит из-за плохой наследственности? Чушь! Это всего лишь было оправданием для Ментепера. Немного странно, потому что ему и не надо было оправдываться — то, что он делал со своими детьми, было далеко не худшее, что он вообще делал.
— Почему тоже? — спросил Дорстар.
— Так же считает Игниферос… Скажи, из-за чего ты оставил светлую обитель? Ты ведь из тех, кто ушел оттуда давно?
— Да. Я ушел из нее вместе с Игниферосом, но не стал задерживаться там, где решили остаться остальные. Если честно, я ни с кем не поддерживаю связи.
— Почему? — его слова меня удивили.
— Я устал от войны и распрей, и меня интересовало только дальнейшее изучение миров.
— И сколько таких как ты не осталось с Игниферосом?
— Не так много. Может, двадцать. Но каждый из нас был занят только своим интересом.
Я с непониманием смотрел на него.
— Ты — огненный маг.
— Маги природы, а их было большинство среди нас, интересовались новыми растениями и животными, еще трое — мастера открытия порталов — занимались составлением карт. А я… я отправился с ними как гипномаг.
— И что нового нашел гипномаг в остальных мирах, чего не было в нашем? — с усмешкой заметил я и
