Я невольно улыбнулся.
— Допустим, но видимо, каким-то образом, я все равно не проскочу мимо Приграничья. И, похоже, не узнаю, почему, поскольку хочу заглянуть к Гейниру на обратном пути и побеседовать с ним.
— О связующей магии?!
— С чего ты взял? — удивился я, а маг покраснел.
— Прости, но с тех пор как в Приграничье стало известно о тебе, стало ходить множество слухов.
— И каких же?
— Что некоторые охранники готовы признать тебя своим повелителем независимо от того, что ты гипномаг… — пояснил он довольно-таки робко.
— А чем их не устраивает Гейнир, — прямо поинтересовался я.
— Всем устраивает, но многие из нас… некоторые из нас, — спешно поправился он. — Считают, что зря мы тут все охраняем, что война осталась далеко в прошлом…
— Не зря охраняете, — оборвал я его. — В этом я согласен с Гейниром.
Сейн поник.
— Охранники готовы признать тебя своим повелителем? — изумилась Нэиль, а я в удивлении уставился на нее.
— Я надеюсь, этот разговор… — заметил омрачившийся Сейн.
— Останется между нами, — подтвердил я и, склонившись в Нэиль, зашептал ей: — Откуда тебе известно наше наречие?
— До этого мы говорили на языке империи.
— Хочешь сказать, что в Срединных мирах используется то же наречие, что и у нас?
— Да.
— Очень интересно. Я бы не догадался.
Тем временем мы подошли к крепости. Сейн провел нас через ворота, затем указал путь на дозорную башню. Здесь он нас оставил, сказав, что вернется позже. Задумчиво опершись на камни зубцов, таких же серых, как вся равнина, я смотрел туда, где была пропасть. Ощущения были странные, словно мы находились на вершине плато, торчавшей из темной мглы. Я посмотрел на солнце, но оно не сдвинулось ни на дюйм.
— Сдается, тут не бывает ночи, — я перешел на наречие империи. — Расскажи мне о магии времени, Нэиль.
Она встала рядом со мной и тоже посмотрела на темную безграничную пропасть. Отсюда, с высоты, равнина казалась еще более крошечной, и совершенно ничтожной, по сравнению с той тьмой, расползавшейся за ней.
— Магию времени можно сравнить со светом от свечи, — произнесла она. — Чем ближе к источнику, тем она сильнее. Почти как у этого солнца — его света хватает только на этот клочок земли.
— Вот как? И на какое расстояние можно безопасно приблизиться к магу времени?
— Если маг один, то не ближе чем триста футов. Но если их будет несколько, мощь магии взрастет. Но даже попав под слабое воздействие нет никаких шансов высвободиться…
— Почему?
— Это все равно, что паутина, просто ближе к центру она гуще. Как только она коснется тебя, время пойдет по другому. Ты будешь медленно пытаться высвободиться и уйти, но маг времени будет приближаться к тебе гораздо быстрее. И чем ближе он будет подходить, тем больше время будет замедляться для пленника.
— Действительно, сравнение с паутиной, тут больше уместно, — меня передернуло.
— Магию времени применяют по-разному, — продолжила Нэиль. — Можно замедлить все вокруг, или же что-то отдельно.
— Например?
— Если понадобиться прейти через реку, не имеющую мостов, я замедлю течение времени для воды, она станет твердой как земля и я смогу прейти на другой берег. Ускорив время для садов и полей, мы можем получать несколько урожаев в год.
— Если только земля не обеднеет, — заметил я.
— Это тоже легко исправить. Для вредных жуков время наоборот можно замедлить, и они никогда не попортят урожай, а новые никогда не родятся.
— В таком случае, хорошо, что мы не жуки, — мрачно пошутил я.
— Странно слышать такое от тебя. Твоя магия куда более разрушительна.
— Никогда не замечал.
— Или скорее не придавала значения?
Я повернулся к ней.
— Мне показалось, или ты сейчас защищаешь Срединные миры?
— Защищаю? Разве есть от чего?
Я рассмеялся.
— Давай на чистоту. Срединным мирам, если ты вдруг за них беспокоишься, ничего не грозит. Во- первых, ни мне, ни моему народу не нужна очередная бессмысленная война. Во-вторых, памятуя о рассказанном тобою, я полагаю, что если уж давным-давно закатных магов сломили и загнали в Закатную обитель, то магов нынешних, которых ничтожно мало, да и в магии они гораздо хуже, теперь просто сотрут в порошок.
— Ты не прав. Я не беспокоюсь о Срединных мирах. Наоборот, я была бы рада, если бы… если бы вторглись в них. Вся моя семья, весь мой род смог бы обрести свободу.
Губы ее дрогнули, но она сдержала слезы.
— Прости, но ты знаешь, почему я не могу помочь тебе.
— Ты помог бы мне? — удивилась она. — Если ты действительно честен, скажи, почему ты избавил меня от Сийраиля? Люди, которые подчинялись мне, много раз пытались тебя убить.
— И все они заплатили за это.
— Почему не я?
— Ни одному человеку я не позволю причинить зло магу, даже если этот маг окажется моим врагом.
— Почему?
— Нас слишком мало. Не знаю, как с этим обстоит в Срединных мирах, но… по закону, который был в темной обители жизнь человека не стоила и ногтя мага. Теперь, когда Игниферос взял правление в свои руки все наверняка изменилось.
— Но если маг был повинен в человеческой смерти?
— Такой закон действовал только в одном городе — Мидле, но даже там если маг признавался виновным, наказание он нес только от своих соплеменников. Но поверь мне, даже темные маги не делали что-либо без причины. Был только один, кто мог позволить себе делать что угодно, но он мертв.
Я достал альбом и зарисовал серую, проваливающуюся во тьму равнину, крепость и странное небо над нашими головами. Потом услышал, как к нам поднимается Сейн. Я добавил визуальной магии в картинку.
— Это связующая магия? — тихо произнес маг, увидев рисунок.
— Нет. Связующие рисунки создавать опасно, особенно рисунок этого места. Ты, думаю, сам понимаешь почему.
Сейн кивнул, но на его лице я увидел некоторое разочарование.
— Могу показать тебе один, — заметил я.
— Мне очень хотелось бы! — с неожиданной горячностью воскликнул маг.
Я удивленно глянул на него и, вытащив из сумки картинку с Брингольдом, протянул ему. Нэиль, тоже заинтересованная, склонилась над картинкой.
— Этот мир называется Бинаин, — пояснил я. — Когда-то, после гибели Закатной обители он стал нам новой родиной.
— Это темная обитель? — с интересом спросил Сейн.
