– Катюша, – мягко начал он, – прости нас. Я не должен был позволять ему кричать на тебя, но…
– Да пошел ты, козел! – бросила она ледяным тоном и изо всех сил хлопнула дверью.
Василий Викторович Голубцов встал в самом радужном настроении, принял душ, побрился, позавтракал и уселся за работу. Работал он редактором в одном крупном издательстве, рукописи брал на дом и на службу являлся не чаще одного раза в неделю. Он был неплохим стилистом, поэтому ему давали на редактирование переводные любовные романы, от которых его постоянно тошнило. Он неоднократно просил хоть какие- нибудь боевики или триллеры, но старший редактор был непреклонен, объясняя, что авторы боевиков пишут примитивно и просто, поэтому их и переводить несложно. А любовный роман – штука тонкая, автор обычно претендует на некоторую литературность, поэтому после переводчика текст нужно тщательно редактировать. Голубцов вздыхал, но только до того момента, как приходилось расписываться в ведомости за гонорар. Платили в издательстве более чем прилично. А главное – была масса свободного времени, которое можно было потратить на зарабатывание денег самыми разными способами.
Он успел отредактировать почти десять страниц, когда телефонный звонок заставил его закрыть папку с рукописью и начать одеваться. Позвонила жена, которая с утра уехала навестить свою мать, и с ужасом в голосе сообщила, что у тещи Голубцова сломался телевизор и старая женщина в панике, потому что смотрит все утренние, дневные и вечерние сериалы, и просто невозможно представить, как она проживет без этого хотя бы один день. Зная капризный и несносный характер любимой тещи, Василий Викторович безропотно собрался ехать. Он отвезет в Крылатское, где живет теща, небольшой цветной телевизор, который летом они используют на даче, а на зиму забирают в город. Тещин же «ящик» быстренько отвезет в мастерскую, где работает знакомый мужичок, который сделает все в лучшем виде. День, конечно, пропал, но с престарелыми родственниками нужно считаться.
Одевшись, он положил телевизор в огромную сумку, в которой при желании мог бы поместиться средних размеров подросток, спустился вниз, запихнул сумку на заднее сиденье машины и отправился в путь от улицы Большие Каменщики в район Крылатского. Настроение у него было по-прежнему хорошим, Василий Викторович вообще был оптимистом и во всем умел находить положительные стороны.
Недалеко от проспекта Маршала Жукова он не успел проехать на зеленый свет, хотя ему очень хотелось прорваться через перекресток. Он уже собрался было нахально проскочить на красный, но справа на большой скорости стал выезжать «КамАЗ», и Голубцов резко затормозил, больно ткнувшись грудью в руль. Выматерившись про себя, он дождался зеленого сигнала и рванул вперед. Подъезжая к следующему перекрестку, где тоже горел красный свет, он собрался было остановить машину и начал жать на тормоз, когда загорелся зеленый. Непонятная тревога кольнула Голубцова, что-то в поведении машины ему не понравилось, но он шел в потоке и на раздумья времени не было. На следующем перекрестке он снова не успел на зеленый. Но машина почему-то не остановилась. Пешеходы вышли на перекресток и спокойно отправились на противоположную сторону, слева и справа поперек его пути двинулись ряды машин, а автомобиль Голубцова несся вперед, как будто тормозов у него не было. Впрочем, теперь это соответствовало действительности. После резкого торможения несколько минут назад заблаговременно и заботливо поврежденный Дроздецким механизм вышел из строя. От страха Василий Викторович ослеп и оглох, судорожно крутя руль и пытаясь объехать возникающие на его пути препятствия, но усилий этих хватило только на несколько секунд. Перед лобовым стеклом мелькнуло искаженное ужасом женское лицо, потом раздался визг, скрежет и грохот. Все было кончено.
День, который начался так хорошо, повернулся совсем другой стороной. С самого утра Настю обрадовал Игорь Лесников, сообщив, что нашелся Оборин. А буквально через два часа стало известно, что в районе проспекта Маршала Жукова произошла страшная авария, в которой пострадало больше десятка человек. В том числе Василий Викторович Голубцов, свидетель по делу об убийстве депутата Самарцева, и некая Екатерина Мацур, любовница Шоринова. Настя с грустью вспомнила шутку Лесникова о случайностях, которые помогают хоть иногда раскрывать преступления, и подумала, что не менее часто эти самые случайности раскрывать преступления мешают. Без Голубцова доказать ложь Дроздецкого и Славы Дружинина практически невозможно. Они оба будут молчать, понимая, что теперь им ничего не угрожает. Нужно будет очень долго и упорно трудиться, чтобы расколоть Дружинина. Но вряд ли удастся.
К вечеру она вдруг почувствовала невероятную усталость. «Надо заканчивать, – думала она, – у меня больше нет сил тянуть этот воз, у меня иссякает фантазия, у меня пропал кураж. Я больше не хочу заниматься этим делом. Пусть Денисов через своего друга-банкира добивается, чтобы австрийские власти потребовали выдачи Саприна. Пусть делают что хотят. Если Денисов и его австрийский друг сработают достаточно грамотно, у нас будут основания разговаривать и с Саприным, и с Шориновым. А так все бесполезно. Против врачей у нас все равно ничего нет. Не доказать».
В одиннадцать вечера позвонил брат Александр.
– Настюша, Тришкан отправился на свидание. Мне ехать за ним?
– Обязательно. И как только они встретятся, немедленно звони.
Через двадцать минут Саша позвонил снова.
– Я стою возле кинотеатра «Урал».
Настя и Алексей подхватились и вприпрыжку сбежали по лестнице вниз.
Разговор с Виктором был тяжелым как никогда. Арсен не стал открывать ему свои карты. Зачем? Парень все равно не понимает самого главного. Он не понимает смысла, он не понимает интереса. Поэтому и принятого Арсеном решения он не поймет.
– Что по Каменской? Что ты сумел выяснить? – спрашивал он, изо всех сил делая вид, что всерьез интересуется ответом, хотя прекрасно понимал, что ответ будет прежним: за ней ничего нет.
Ему захотелось подразнить Виктора.
– Я чувствую, что она поддается, – говорил он, доверительно понижая голос. – Она с каждым днем делается все мягче. Я уверен, еще немного – и она сама захочет встретиться со мной. Так что готовься, Витенька, скоро у тебя будет новое начальство. Но я, разумеется, не брошу вас на произвол судьбы, буду помогать советами и вообще… У нее опыта, конечно, нет, но она девочка способная, она быстро научится.
Он видел, как Виктор скрипел зубами, и посмеивался про себя.
– Вам первое время трудно придется, – продолжал Арсен как ни в чем не бывало. – Проверка показала, что с кадрами у нас совсем плохо, надо проводить кардинальную перестройку, чтобы люди заработали как следует. С информацией тоже все неладно. Моя вина – доверился помощникам, недоглядел. Но вы с Каменской молодые, сильные, вы сможете вдвоем все наладить. Я чувствую, нет, я уверен, что под ее руководством организация оживет, засверкает новыми красками, заиграет. Не грусти, Витенька, сейчас мы проходим полосу кризиса, но свежая кровь свое дело сделает.
