препятствовала ей, прижимая нас друг к другу не менее плотно, чем селедок в бочонке. Постепенно я почувствовал, как ее тело начало расслабляться.
– Это не слишком честно по отношению к тебе, правда, Мэтт? – прошептала она. – Но мне не хотелось бы сейчас… Вряд ли я смогу… Мне просто нужен… человек рядом.
Не стану утверждать, что я никак не реагировал на присутствие маленького теплого тела в моих объятиях. По непонятной причине мне припомнилась другая недавняя ночь, когда я повел себя аналогичным образом по отношению к другой женщине. Правда, тогда мы находились в разных комнатах, а стало быть, атмосфера была менее интимной. Однако я счел, что подобными размышлениями не стоит делиться с моей нынешней спутницей.
– Я постараюсь обуздать клокочущую страсть, мисс Брэнд, – пообещал покорный слуга.
– Расскажи мне о Марте.
Просьба застала меня врасплох, хотя я только что думал о Марте Дивайн. Что ж, никогда нельзя сбрасывать со счетов телепатию. Особенно, когда находишься с женщиной в одной кровати, даже если вы одеты.
– Что именно? – спросил я.
– Зачем она неожиданно появилась в Майами? Ведь ни ты, ни ее отец явно не ожидали ее увидеть.
– Понятия не имею, зачем. Спроси у моего шефа, ведь это же его дочь.
– Ты лжешь, дорогой, – заявила она.
– Совершенно верно, – согласился я. – Лгу. Последовала короткая пауза.
– Ладно, – тихо проговорила она. – Я чересчур любопытна и меня это не касается, верно?
– Верно.
– Ты ее любишь, Мэтт?
– Разумеется. Послушать тебя, так я люблю половину человечества. Всю женскую половину. С какой стати делать из бедняжки Марты исключение? Последовала еще одна пауза.
– Ладно, тогда расскажи, что произошло во время вашей ночной экспедиции. – Голос ее прозвучал слегка обиженно. – Если это тоже не попало в разряд секретной информации.
– Прости, но именно туда и попало. Во всяком случае, материал не для публикации. Если тебе и в самом деле хочется знать, расскажу, но строго между нами. Слово чести и тому подобное. – Чуть помолчав, я продолжал: – И раз уж мы об этом заговорили, боюсь, придется просить тебя забыть всю эту сумасшедшую историю: затонувшие суда и прочее.
Я почувствовал, как она мгновенно напряглась.
– Ты с ума сошел, Мэтт! Отказаться от материала меня не заставит и сам Президент Соединенных Штатов!
– Что ж, вполне с тобой солидарен. Но ведь просит даже не государственный секретарь.
– А… а если я откажусь, что тогда?
– Перестань, малышка. Это была просто просьба. Если тебе хочется, могу добавить “пожалуйста”. Никаких угроз или карательных санкций. Решать тебе.
Какое-то время она молчала, затем сухо произнесла:
– Расскажи мне о вашем ночном походе. Конфиденциально.
Я выполнил просьбу. Когда же закончил, Элеонора сказала:
– С тобой не просто иметь дело, правда, Мэтт?
– Стараюсь исправиться, – заверил я. – Но почему-то никак не получается. Прости.
– Во всяком случае, теперь понятно, почему ты пытаешься заткнуть мне рот. Тебе не хочется, чтобы стала известна правда о гибели этих судов, поскольку вскорости ваш драгоценный мистер Беннетт уже обнародует свое совершенно отличное объяснение, а ты не хочешь выставлять его лжецом; лжецом и убийцей. – Не дождавшись ответа, Элли спросила: – Почему?
– Что почему?
– Почему ты защищаешь его? Почему не позволяешь написать правду и показать, что он собою представляет?
– Разве тебя кто-то останавливает? Я попросил всего лишь о личном одолжении, не подразумевающем каких-либо угроз. Никто тебе не мешает. Ты свободна поступать как тебе вздумается, разумеется, если проживешь достаточно долго, чтобы узнать всю правду, да еще изложить на бумаге, но я постараюсь, чтобы выжить удалось. Ты по-прежнему остаешься моим главным заданием. Беннетт волнует меня в гораздо меньшей степени.
Я почувствовал, как Элли нетерпеливо отмахнулась в темноте.
– Уж Беннетт-то ни за что не станет беспокоиться о тебе.
– Вовсе не обязательно быть таким же дерьмом, как он.
– Почему? – настойчиво повторила она. – Ты так и не сказал, почему?
– Собственно говоря, во всем виновата ты.
– Я!
– Послушай, – терпеливо проговорил я, – ты и так уже подняла достаточно шума, поведав, каких головорезов, вроде меня, использует в своих целях правительство Соединенных Штатов. Да, последняя статья была посвящена Бобу Дивайну, но следующая расскажет и обо мне. Тут уж ничего не могу поделать. Ты говоришь, материал передан в работу и теперь находится вне пределов даже твоей досягаемости. Придется сжать зубы и постараться вынести этот ураган. Единственное, что мы можем сделать, это предотвратить твою смерть, чтобы нас не обвинили еще и в этом. – Я глубоко вздохнул. – Согласен, поднимать шум твое ремесло, но разве я не могу по-дружески попросить тебя немного угомониться? Дай людям в Вашингтоне оправиться от скандала с нами. Согласен, Беннетт мерзкий тип, и в его организации хватает мерзавцев, но есть и немало порядочных людей. Хотя тебе, с твоим опытом общения с ними и трудно в это поверить, они проделали немало полезной работы. Тем более, погибших уже не воскресить, что бы ты ни написала. Если Беннетт продержится на посту еще пару лет, я первый благословлю тебя взяться за него. Можешь использовать даже, что я тебе сегодня рассказал. Заранее обещаю. Но сейчас ты и без того доставила нам достаточно неприятностей, и я прошу тебя немного передохнуть. И дать передохнуть нам. Позволь страстям немного поостыть, прежде чем затевать новую баталию.
Долгое время царила тишина. Наконец в темноте послышался ее голос:
– Не припомню, чтобы ты раньше хвалил ОФБ.
– Я и родного брата не стал бы хвалить, будь у меня родной брат. Скорее всего, он был бы невероятно скучным коротышкой, отсиживающим где-нибудь свои рабочие часы, с девяти до пяти, так что я считал бы его полностью потерянным человеком, пока не подвернулся бы случай припомнить, что, как утверждает старая пословица, родная кровь – не вода.
– Мистера Беннетта вряд ли можно назвать твоим братом.
– Не будь так в этом уверена. Во всяком случае, работающий на него Бердетт – мой брат, и тот парнишка, которого опекает Бердетт – мой младший брат. Все мы принадлежим к одной вздорной и задиристой правительственной семье и все занимаемся более или менее одним делом, причем большинство из нас по одним и тем же причинам.
– Каким причинам, Мэтт? Меня всегда интересовал этот вопрос.
– О Господи, – простонал я. – Теперь от меня требуется философское обоснование! Причин этих много и далеко не последняя среди них та, что встречаются люди, которые не ощущают полноты жизни, не имея возможности попадать под пули и отстреливаться. Тебе не обязательно пытаться это понять. Это относится к числу грязных маленьких тайн нашего якобы спокойного и ненасильственного времени, но поверь мне, что это так. Среди нас есть охотники за людьми, которые получают наслаждение от выполнения своего задания, играя в самую опасную игру в мире. Есть и искатели справедливости, которые мечтают переустроить мир в соответствии со своими идеалами; они встречаются повсюду, даже в нашем ремесле. И наконец – люди, жаждущие власти, которые обожают носить оружие и командовать вооруженными людьми. Имеется и множество других причин, хороших или плохих, а может и только плохих, но одна причина движет всеми – или почти всеми нами – хотя некоторые из нас о ней забывают.
– Какая же это причина, Мэтт? Я раздраженно произнес:
– Возможно, мы живем и не в самой лучшей стране, хотя лично я лучших не встречал, но это
