Радист вспомнил, что Юргенд называл его Посланным. Когда прошло оцепенение после этой удивительной песни, он тихо спросил Светлану об этом. Она отрешённо произнесла:
— Посланный — это ты.
— Почему я?
— Я так решила.
— ..?
— Давным-давно, когда меня ещё не было, среди детей разных государств в Муосе появилась игра или увлечение — как хочешь это понимай. Ведь дети намного прогрессивней взрослых в плане общения, дружбы; меньше подвержены предрассудкам. Думают, что началось всё с Партизанских Лагерей. Дети начали переписываться. Например, дети с Партизанской писали письмо детям с Тракторного. Рассказывали о разных своих проблемах, радостях и надеждах; рисовали рисунки. Посылали его с ходоками. На Тракторном получали письмо, зачитывали его до дыр, всем детским миром лагеря писали ответ, посылали на Партизанскую, с нетерпением ждали ответа. Одновременно посылали письмо на Пролетарскую, рассказывали там и о своих новостях и о новостях с Партизанской. Переписка между маленькими жителями Партизанских Лагерей стало любимым их занятием. Со временем маленькие Партизаны стали переписываться с Нейтральной, Центром, Америкой, Независимыми Станциями Востока, неметрошными поселениями. Свою переписку они назвали странным словом — «интернет», начальное значение которого уже забыто.
В своих детских мечтах они видели Муос единым и безопасным. Они верили, что когда-то смогут друг к другу запросто ходить в гости. Они даже клялись, что когда вырастут большими и станут управлять своими поселениями, сделают всё, чтобы объединить Муос. Но закон жизни таков, что по мере взросления у большинства людей сердца черствеют. Все заняты добычей хлеба насущного и мечты детства уже видятся бесполезными грёзами. А некоторые власть держащие, которые ещё вчера были фанатами интернета, повзрослев, увидели в нём угрозу безопасности своего маленького мирка. Интернет был запрещён. Дети, не смотря на это, передавали письма тайно через ходоков. Нескольких ходоков казнили только за то, что при них были обнаружены такие письма. Детей за переписку отправляли в верхние лагеря.
Интернет канул в лету, и о нём почти никто не помнит. Почти... У самых активных интернетчиков, со взрослением, мечта о едином Муосе не угасла. Некоторые из них стали торговцами, ходоками и дипломатами. Они создали тайную организацию «За Единый Муос», сокращённо — ЗЕМ. Члены организации — ЗЕМляне. Сегодня я — Первый секретарь организации. Купчиха — лучшая связная. Может тебя удивит, но Купчиха — девственница. Все мужики, к которым она ходит — это земляне, она не с одним из них не переспала. Она имитирует распущенный нрав, дабы отвести от себя подозрения. Мой брат Юрик отвечает за диггерский сектор. Правда он увлёкся идеей землян настолько, что сам начал верить в правдивость созданных нами легенд, в таинственность землян и Посланного. Галинский (его не знаешь) — главный представитель землян в Америке...
Нас мало. Мы, боясь разоблачения, действуем в глубоком подполье. Главным образом, распространяем легенды о землянах и Посланном. Люди передают легенды друг другу. Они считают, что земляне — это таинственные существа: добрые, мудрые, справедливые и обладающие большими способностями. Мы рассчитывали, что когда-то наступит момент и мы подымем весь Муос против ленточников, а победив их, люди не захотят разбегаться по углам и станут жить вместе. Мы уже думали о том, кого наречь Посланным, чтобы он, воплотившись из легенд, повёл подготовленный к восстанию народ. Думали о Галинском.
Но тут появились вы. Вы идёте по Муосу и за вами движется волна перемен. Вы изменили Партизанские Лагеря. В Учёном Совете Центра возникли разногласия после нашего посещения бункера. Америку после подвига Дехтера охватила революция. Даже Нейтралы и те чего-то ждут. И вы появились как раз в момент нашествия ленточников, когда мы висим на волоске от гибели. Я поняла, что это — не случайность. Было решено Посланным выбрать кого-то из уновцев. Мы вас уже в тайне готовили к этому. Сначала думали Посланным объявить Дехтера, но Дехтер погиб. Потом Комиссара, но он тоже погиб. Потом думали Рахманова, но он не похож на Посланного. Он умён, силён, энергичен, но чего-то в нём нет такого, что повело бы народ. А в тебе я чувствую эту силу. Ты — Посланный.
— Света, это — бред!
— Может быть и бред, но этот бред даёт нам надежду, без которой жизнь в этом кошмарном мире теряет смысл. И если этот мир не изменится — ему тоже конец. Ленточники уже во всю штурмуют поселения Америки. Был один набег на Немигу. В Партизанских Лагерях — своя беда. Помнишь, когда вы пришли на Тракторный, Батура собирался воспользоваться случаем, очистить туннель до Партизанской и саму Партизанскую и заселить эту станцию? Так вот, они сделали это. С большими потерями они дошли до Партизанской и захватили её. На радостях, как следует, не проверили станцию. А оказалось, что лесники за время владения станцией нарыли там нор разных. И ночью, когда все, кроме туннельных дозоров, спали, лесники хлынули из этих нор прямо на станцию и устроили бойню Партизанам. Говорят, что их было не меньше тысячи, а то и больше. Больше ста лучших партизан погибло, остальные еле оттуда ушли. Батура тяжело ранен, не знаю — выжил ли. После победы леса и лесников нет дня, чтобы они на Тракторный не ломились. Решётка там еле выдерживает. Долго партизаны сдерживать напор не смогут и одним им эту проблему не решить. Как не решить проблему ленточников одной Америке. Другого посланного нам ждать нет времени. Или ты — Посланный или Муосу — конец, как ты говоришь.
— Да ты посмотри на меня — я затюканный пацан. Я был последним человеком в Москве. Я дойду до передатчика и возвращаюсь в Москву! И тебя забираю с собой. Этот мир гибнет! Света! Твой Муос гибнет! Ты это понимаешь? Никто его не спасёт. И я его не спасу.
— Ты мой герой. Ты мой Посланный. Всё, что было хорошего у меня в жизни — это ты. Но я никуда не полечу. Муос — мой мир, и если он погибнет, я готова погибнуть с ним. У меня — клятва. Клятва, которую я дала, когда становилась землянкой. И я не могу её нарушить... Ну а до передатчика мы обязательно дойдём. Туда мы сейчас и движемся. А там — как Бог даст.
9. Поверхность
С Алексеем Родионовым охранять вертолёт оставили двух уновцев. Калорийной еды им хватит надолго; фильтров для очистки воздуха — тоже. В вертолёте есть даже маленький туалет, с канализационным выводом наружу. А мини-реактор будет их снабжать энергией в течении десятилетий.
Родионов был счастлив. Почти так же, как когда-то давным-давно, когда он вернулся из госпиталя после Чечни.
Он забирал солдат, раненных в бою с просочившимися в чеченские горы боевиками. На подлёте по рации сообщили, что обнаруженный отряд боевиков был подавлен с воздуха и его остатки добивают спецназовцы. Но, когда посадили вертолёт, высадили десантников, внесли в вертолёт раненных, с другой стороны ущелья по временной базе россиян начался прицельный огонь. Очередь с крупнокалиберного пулемёта пробила обшивку, убила командира, и теперь ему старлею-«праваку» надо было в одиночку спасать вертолёт и тех, кто в нём находился. Поднялся и вышел с зоны обстрела. Потом выяснилось, что повреждён задний редуктор, вертолёт становился неуправляемым. К тому же пробит топливный бак. Садиться пришлось в горах. Посадка была похожа на падение: вертолёт был сильно повреждён, но все остались живы. Вертолёт загорелся, вот-вот взорвётся. Он — единственный здоровый — должен был спасти тяжело раненных, тех, кто не мог выйти из вертолёта сам. С контуженым старшиной, единственным кто мог ему помочь, вытаскивали раненных, не церемонясь буквально бросали их за большие камни, чтоб защитить от ударной волны в случае взрыва, и бежали к вертолёту за другими раненными. Когда уносили одного из последних, вертолёт взорвался. Куском обшивки оторвало голову старшине, а Алексею повезло — ударная волна бросила его на камни. Было сломано плечо, сильно разбита голова, но он остался жив.
И вот его выписали с госпиталя, он с орденом на груди вернулся в Москву к жене. Последний раз он
