— Я постараюсь, — сказал я.
— Мой глаз… — повторила она.
Я поспешно двинулся дальше.
Из прямоугольного зеркала в деревянной раме, с вырезанным на его основании изображением феникса, на меня смотрел Люк.
— Привет, старина! — сказал он. У него был немного несчастный вид. — Послушай, мне бы хотелось получить обратно меч моего отца. Он тебе, часом, не попадался?
— Нет, к сожалению, — ответил я.
— Конечно, стыдно признаться, что я не смог сохранить твой подарок даже на такое короткое время. Все же поищи его, ладно? У меня такое впечатление, что он мне еще может пригодиться.
— Я это сделаю, — обещал я.
— В конце концов, ты частично в ответе за то, что произошло, — добавил он.
— Ты прав, — согласился я.
— И я бы хотел вернуть его.
— Хорошо, — сказал я, проходя дальше.
Злобный смешок понесся из овального зеркала в коричневой раме, справа от меня. Обернувшись, я различил лицо Виктора Мелмана, черного мага с Отражения Земля, уничтоженного мной, когда все мои несчастья еще только начинались.
— Сын погибели! — прошипел он. — До чего принято видеть тебя здесь, в преддверии ада, заброшенного всеми! Моя кровь на твоих руках!
— Твоя кровь на твоих собственных руках, — ответил я. — Ты, в сущности, самоубийца.
— Это не так! — завопил он. — Ты одержал надо мной победу нечестным путем!
— Ты кусок дерьма, — ответил я. — Может быть, я действительно виноват во многих вещах, но уж твоя смерть явно не из их числа.
Я уже хотел пройти мимо, но тут его рука высунулась из зеркала и вцепилась мне в плечо.
— Убийца, — закричал он.
Я сбросил его руку.
— Пошел ты… — сказал я, продолжая свой путь.
Затем меня окликнули из широкого зеркала в ледяной раме, с зеленоватым налетом на стекле. Это оказался Рэндом; он смотрел на меня, покачивая головой.
— Мерлин! Да что с тобой, в самом деле! Последнее время ты совершенно забыл о том, чтобы держать меня в курсе всего, что происходит.
— Да, сэр, это верно, — ответил я, глядя на него. Он был одет в оранжевую футболку и джинсы «Левис». — Но как раз сейчас у меня тем более нет времени для этого.
— Речь идет о безопасности королевства — и у тебя нет времени?!
— Насколько я могу судить, есть обстоятельства, которые меня оправдывают.
— Когда дело касается безопасности Амбера, только один могу об этом судить!
— Да, сэр. Когда я освобожусь…
— Ты хочешь сказать, что это каким-то образом связано с твоими личными проблемами?
— Полагаю, что так.
— И тем не менее. Интересы королевства прежде всего. Мы должны поговорить.
— Да, сэр, как только…
— Не «как только», черт возьми, а сейчас! Ну-ка разворачивай свою задницу немедленно! Что бы там с тобой не происходило, наш разговор должен состояться.
— Обязательно, как только…
— Хватит! Это здорово смахивает на предательство — скрывать ценную информацию. Мне нужно тебя видеть. Возвращайся домой!
— Я вернусь, — обещал я, спеша поскорее убраться отсюда. Его голос был слышен еще некоторое время в хоре остальных, выкрикивающих свои вопросы, просьбы, обвинения…
Из следующего зеркала, круглого, в голубой узорчатой раме, на меня взглянула Джулия.
— Вот ты и пришел, — произнесла она тихо, почти шепотом. — Ты знаешь о том, что я любила тебя?
— Я тоже любил тебя, — признался я. — Хотя мне потребовалось много времени, чтобы понять это. За что и пришлось расплачиваться.
— Ты любил меня недостаточно, — возразила она. — Недостаточно, чтобы доверять мне. Поэтому я также перестала тебе доверять.
Я отвел взгляд.
— Прости, мне жаль, — сказал я.
— Недостаточно… — повторила она. — Итак, мы теперь враги.
— Этого не должно произойти.
— Но теперь слишком поздно что-то исправлять, — сказала она. — Слишком поздно…
— Прости, — пробормотал я.
Следующей, кого я увидел, была Ясра, в сверкающей красной раме. Ее рука с длинными блестящими ногтями высунулась из зеркала и погладила меня по щеке.
— Спешишь, мой мальчик? — спросила она.
— Полагаю, да, — ответил я.
Ее губы скривились в злой усмешке.
— Мне кажется, ты дурно повлиял на моего сына, — произнесла она. — Он совсем отбился от рук с тех пор, как стал водиться с тобой.
— Сожалею, если так, — ответил я.
— Из-за этого он теперь не может достойно управлять королевством.
— Не может или не хочет? — спросил я.
— Так или иначе, это на твоей совести.
— Да он вроде уже большой мальчик, Ясра. И может принимать решения самостоятельно.
— Боюсь, он успел достаточно набраться от тебя чего не надо.
— Он сам себе хозяин, леди. Я не виноват в том, что он совершает поступки, которые вам не нравятся.
— А если Кашфа вообще рухнет из-за этого?
— Я-то здесь, во всяком случае, ни причем, — ответил я и шагнул вперед. Как выяснилось, это было очень своевременно, потому что ее рука вновь потянулось ко мне, и ногти, коснувшись моего лица, слегка оцарапали его.
Я еще какое-то время слышал позади себя ее проклятья, вскоре, к счастью, слившиеся с голосами остальных.
— Мерлин?
Повернувшись направо, я увидел лицо Нэйды в серебряном зеркале, поверхность и витая рама которого, казалось, представляла собой единое целое.
— Нэйда! Ты-то чего от меня хочешь?
— Ничего, — ответила ти'га. — Я только что оказалась здесь и ожидаю твоих распоряжений.
— Так ты не ненавидишь меня? Это что-то новенькое!
— Ненавидеть тебя? Не будь глупым. Никогда такого не было.
— Просто каждый, с кем мне довелось повстречаться в этой галерее, что-то имеет против меня.
— Это просто сон, Мерлин. Только ты и я существуем на самом деле, и что нам до остальных?
— Мне жаль, что моя мать заставила тебя все это время выполнять такой неблагодарный труд, как забота о моей безопасности. А сейчас ты свободна? Если нет, вероятно, я смогу…
— Я уже свободна.
— Я должен извиниться перед тобой — за все те неприятности, которые тебе пришлось испытать, выполняя ее распоряжения — при этом не зная, кого из нас двоих, Люка или меня, ты должна охранять. Но кто бы мог подумать, что два Амберита вдруг окажутся в таком близком соседстве в колледже Беркли?
— Но я не жалею об этом.
