— Вот как?
— Я хотела спросить… Ты случайно не знаешь, где я могу найти Люка?
— В Кашфе, где же еще? Он там уже второй день как законный монарх. А что тебе от него нужно?
— А ты не догадываешься?
— Нет.
— Я люблю его. И всегда любила. Сейчас, когда я свободна от заклятья твоей матери, и мое нынешнее тело принадлежит мне, я хочу, чтобы он знал, что я была Гейл — и что я при этом чувствовала. Спасибо, Мерлин! Прощай!
— Подожди!
— Да?
— У меня до сих пор не было случая поблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала — пусть даже по принуждению. Ведь я наверняка был большой обузой для тебя. Спасибо тебе и всего хорошего!
Она улыбнулась и растаяла. Я протянул руку, коснувшись зеркальной поверхности, и мне показалось, что я услышал ее голос, произнесший: «Удачи тебе!»
Странно. Это был сон, но я по-прежнему не мог проснуться, и чувства мои были реальными.
— Я вижу, ты вернулся ко Двору Хаоса как раз в самый разгар событий! — эти слова понеслись из мутного зеркала в черной раме, стоящего в трех шагах от меня.
Подойдя, я встретил свирепый взгляд моего брата Юрта.
— Что тебе нужно? — спросил я.
Его лицо представляло собой злобную карикатуру на мое собственное.
— Больше всего я бы хотел, чтобы тебя вообще никогда не было, — ответил он. — Но раз уж тут ничего нельзя поделать, я, по крайней мере, надеюсь вскоре увидеть тебя мертвым.
— Может, поищем какой-нибудь третий вариант?
— Ты оправишься в ад!
— Что так?
— Ты стоишь между мной и тем, чего я хочу.
— Я и посторониться могу, ради бога. Скажи только как.
— Это не имеет значения — что ты можешь или хочешь. Решать будешь не ты.
— Ты так меня ненавидишь?
— Да!
— А я-то думал, что омовение в Ключе Силы малость приглушит твои эмоции.
— Я не потерплю твоего дурацкого обхождения! Если хочешь знать, они стали даже еще сильнее.
— А не может ли так случиться, что в один прекрасный день мы забудем все наши раздоры и станем друзьями?
— Никогда!
— Смотри не зарекайся!
— Она всегда к тебе относилась лучше, чем ко мне, а теперь ты еще собираешься занять трон!
— Не говори глупостей. Я этого вовсе не хочу.
— Тебя никто не спросит.
— Я не стану этого делать.
— Конечно, не станешь, — потому что я убью тебя раньше.
— Не будь дураком. Это все не стоит того.
— Однажды, очень скоро, в тот момент, когда ты меньше всего будешь ожидать, ты обернешься и увидишь меня. Но будет слишком поздно.
Зеркало стало абсолютно черным.
— Юрт!
Ответа не было. Печально, но наши с ним отношения во сне оставались совсем такими же, как и наяву.
Я повернул голову к зеркалу в огненной раме, которое находилось в нескольких шагах слева от меня, каким-то образом зная, что оно будет следующим на моем пути. Я двинулся к нему.
Она улыбнулась.
— Ну, вот наконец и ты.
— Тетушка, что происходит?
— Кажется, один из тех конфликтов, которые имеют тенденцию продолжаться бесконечно, — отвечала Фиона.
— И ты являешься частью всего этого?
— Весьма незначительной. Никто сейчас не сможет сказать тебе ничего большего.
— Что я должен делать?
— Воспользоваться правом свободного выбора и сделать наилучшее из возможного.
— Наилучшее для кого? Или для чего?
— Только ты сам можешь ответить на этот вопрос.
— Но хотя бы намекни, что ты имеешь в виду!
— Когда я привела тебя к Лабиринту Корвина, ты ведь на само деле мог пройти его?
— Да.
— Так я и думала. Он был создан при весьма необычных обстоятельствах. Он не является дубликатом нашего. Наш Лабиринт не может позволить, чтобы другой существовал наряду с ним, но в то же время он не обладает достаточными силами, чтобы полностью уничтожить его.
— И что же?
— Поэтому наш Лабиринт старается как бы втянуть его в себя, абсорбировать, превратить его с собой в единое целое. Если он преуспеет в этом, положение окажется настолько же бедственным, как и тогда, когда Лабиринт Амбера был разрушен во время войны. Баланс сил Амбера и Хаоса совершенно нарушится.
— Разве у Хаоса недостаточно сил, чтобы помешать этому? Мне казалось, что он имеет с Амбером равные возможности.
— Так было до того, как ты починил Сломанный Лабиринт. Амберский смог втянуть его в себя, и это сделало его гораздо более мощным, чем силы Хаоса. Теперь Лабиринт твоего отца способен противостоять Логрусу.
— Не представляю, что тут может быть сделано.
— И я тоже, пока. Но прошу тебя запомнить то, что я сказала. Когда придет время, ты должен будешь принять решение. Я не знаю, какое именно, но это должно быть очень важно.
— Она права, — произнес кто-то за моей спиной.
Обернувшись, я увидел моего отца, в зеркале с блестящей черной рамой. Застежка в виде серебряной розы скалывала его плащ у ворота.
— Корвин! — ахнула позади меня Фиона. — Ты где?
— Там, куда не попадает свет, — ответил он.
— Я думал, ты там же, где я встретил Дейдру, — сказал я.
— Духи играют в привидения, — усмехнулся он. — У меня сейчас мало времени, и силы мои на исходе. Могу лишь сказать тебе вот что: не доверяй ни Лабиринту, ни Логрусу, ни кому-либо из их отродья, до тех пор пока дело не будет сделано.
Он начал медленно таять.
— Могу ли я помочь тебе! — закричал я.
Слова «…во Дворе Хаоса» были единственными, которые я услышал перед тем, как он окончательно исчез.
Я снова повернулся.
— Фи, как ты думаешь, что он хотел этим сказать?
Она нахмурилась.
