прерваны звуком тяжелых шагов. Мне повезло, что шаги приближались с противоположной стороны, иначе я попалась бы, так сказать, на месте преступления. Теперь, когда я узнала здешних обитателей получше, я сильно сомневалась, что застукай они меня за подслушиванием, дело закончилось бы простым изгнанием… Впрочем, что бы они со мной ни сделали, лучше вообще не попадаться.
Незабываемая слоновья поступь могла принадлежать только одному человеку. Мой злейший враг зашел в комнату Кибиткина и я услышала дребезжащий голос:
– Снова он?
– Да. Нужно что-то делать. – Тихо ответил писатель.
– Не волнуйся, у него нет доказательств. Тебя просто берут на испуг.
– Тебе хорошо говорить, тебе ведь уже все равно! – Капризно возразил он.
В ответ Инна Теодоровна рассмеялась. Ее смех больше походил на подвывание пьяного койота.
– А что, желаешь присоединиться? – Насмешливо сказала она. – Это совсем нетрудно. Ну так как?
– Нет, нет, не надо! – Дрожащим голосом пробормотал Кибиткин.
Что ты хотела у меня спросить?
– Не спросить, а поговорить, дорогой.
– Какая разница.
– Может и никакой. Мне не нравится эта девица.
Так, похоже, речь идет обо мне. Хотя, пока я не услышала ничего нового.
– Но она подходит по всем параметрам.
– Слишком подходит. К тому же она чересчур активна. Везде сует свой нос.
– Но я же стараюсь держать ее под контролем.
– Старайся лучше. А то смотри, как бы не вышло то же, что с этой Ксюшей. Мало тебе проблем?
– Не надо об этом. – Простонал Кибиткин. – У нас просто нет другого выхода. Ты сама видишь, все выходит из-под контроля. Мы привлекли слишком много внимания. Это опасно! А до полнолуния еще целых четыре дня!
Старуха надолго замолчала. Я уже начала терять терпение, когда она проговорила задумчиво:
– На этот раз ты говоришь правду. Но я знаю, что надо делать…
В тот момент, когда у меня появилась надежда услышать нечто важное, случилось нечто невероятное. Из темного угла под самым потолком на меня с криком и шумом спикировала проклятая ворона, о существовании которой я совсем забыла. За два дня, проведенных здесь, мерзкая птица ни разу не попалась мне на глаза и вот теперь в буквальном смысле слова свалилась мне прямо на голову, хлопая крыльями и норовя вцепиться в глаза острыми когтями. На секунду я ослепла, но страх перед отвратительной птицей был гораздо слабее, чем ужас перед тем, что мен поймают в коридоре. Ворона била крыльями, больно цепляясь за волосы, я ничего не видела, в ушах стоял сплошной гул, но инстинкт самосохранения сработал вовремя. Беспорядочно размахивая руками в бесплодных попытках сбросить с себя птицу, я случайно задела за вазу, схватила ее за горлышко и шарахнула в то место, где должна была быть башка этой твари. По голове я не попала, ваза грохнулась об стену, но ворона, тяжело хлопая крыльями, взлетела и я, обретя свободу, в три прыжка преодолела пространство до двери, вылетела в холл и взлетела вверх по лестнице. Снизу доносились голоса и торопливые шаги. К счастью, бегали они куда медленнее, чем я, поэтому я намного опередила преследователей и успела запереться в спальне прежде, чем Кибиткин и экономка добрались до лестницы.
Дрожа всем телом и тяжело дыша, я замерла посреди комнаты, слушая, как они топчутся за дверью.
– Прасковья спугнула ее. – Запыхавшись, прохрипела экономка.
– Возможно, дело вовсе не в этом. Прасковья могла просто налететь в темноте на вазу и поднять весь этот шум. Если бы она напала на девчонку, та подняла бы крик, а я кроме карканья вороны ничего не слышал. – С сомнением возразил Кибиткин.
– Я тоже не слышала. – Вынуждена была признаться Инна Теодоровна. – Но я уверена, что эта пронырливая дрянь подслушивала.
– Тебе показалось. Это все Прасковья.
Они оба замолчали, прислушиваясь. Я совсем перестала дышать.
Наконец, раздались шаги. Они удалялись. Не думаю, что Кибиткин убедил старую ведьму в моей невиновности, но пока она ничего не предпринимала, слава богу.
Я так и не смогла уснуть в эту ночь. Проклятая ворона оставила на моем лице вещественное доказательство ночного столкновения – глубокую царапину на лбу. После того, как я обработала рану, мне пришлось поломать голову, как срыть от Кибиткина и его помощницы столь очевидную улику. В результате долгих экспериментов, столь же безуспешных, сколь и болезненных, я решилась на крайнюю меру: достала ножницы и выстригла густую челку. Лицо изменилось до неузнаваемости. Раньше я всегда носила гладко зачесанные назад волосы и в таком виде казалась себе какой-то чужой. Но зато челка хорошо скрывала царапину, и я примирилась со столь радикальными изменениями в своей внешности.
Когда я покончила с новой прической, за окном уже светало. Несколько раз ночью мне чудились шаги за дверью, но я так и не решилась подойти поближе и послушать, что происходит с той стороны. Выйти из комнаты я тоже больше не решалась. Я пыталась расставить в уме по полочкам события последних дней. Пустых полочек оказалось значительно больше. Чего-то все время не хватало, а многое просто никуда не влезало, как я ни старалась. Впору было плюнуть на это дело, настолько оно было запутанным. Но я понимала, что увязла уже слишком глубоко и, что бы я ни решила, мне не удастся просто выкинуть эту историю из головы. Оставалось искать разгадку. И чем быстрее я ее найду, тем лучше. Беда в том, что я не была уверена, что мне вообще удастся это сделать.
ГЛАВА 13
Окна моей комнаты выходили во двор и, поскольку я не спал, то услышала, как во дворе заработал автомобильный двигатель. Выглянув во двор, я увидела Кибиткина, который собственноручно закрывал ворота гаража. Перед воротами стоял темно-серый «Мерседес». Кибиткин уселся на водительское место и выехал за ворота, которые закрылись за ним автоматически. Чтобы не вызывать подозрений я спустилась в кабинет обычное время, хотя знала, что Кибиткин до сих пор не вернулся. Я очень боялась встретиться с Инной Теодоровной. После вчерашнего встреча обещала быть особенно неласковой. Через полчаса мне стало скучно, и я решила отправиться на кухню, чего-нибудь перекусить. В кухне тоже никого не было. Такое впечатление, что я осталась одна во всем доме. Против этого я ничего не имела. Уж лучше совсем одна, чем в компании с этими сумасшедшими.
В поисках съестного я заглянула в холодильник. Меня удивило, что на полках почти отсутствовали запасы продуктов. Две полки вообще были пустыми, только на самой верхней, в глубине, сиротливо лежал кусок сыра, который обожал Кибиткин и полпачки масла. Негусто, но голод утолить можно, особенно, если удастся отыскать хлеб. Хлеба я не нашла, в моем распоряжении была только початая пачка пресных галет. Я достала одну и осторожно надкусила. Они оказались довольно противными на вкус, совсем не солеными и вообще какими-то пресными, хотя с сыром и маслом это было почти незаметно. Чай и сахар, слава богу имелись в избытки, так что через десять минут у меня было некое подобие завтрака, хотя мам всегда предупреждала меня, чтобы я не ела всухомятку.
Покончив с завтраком и помыв за собой посуду, я задумалась над тем, что делать дальше. Куда запропастился Кибиткин? И вообще все остальные? Неожиданно, должно быть от завтрака всухомятку, у меня в голове зародилась сумасшедшая идея воспользоваться своей свободой и заглянуть в ту комнату под лестницей. Идея в тот момент не показалась мне такой уж безумной, у меня почему-то начисто исчез здравый смысл, обычно тщательно контролировавший все мои поступки. Скорее всего, он, нажравшись сыра, задремал на какое-то время. Так что остановить меня было решительно некому, и я начала спускаться по лестнице вниз, воспользовавшись той дверью, что вела из кухни.
Интересующая меня дверь, оказалась запертой. Ничего другого я и не ожидала. Именно на этот случай я прихватила с собой из кухни длинный тонкий нож, предназначенный, кажется, для того, чтобы нашпиговывать салом мясо для запекания. Он прекрасно справился с задачей. Немного повозившись, я смогла отжать язычок замка и легонько потянула дверь на себя. От напряжения я здорово вспотела. Непривычная еще челка все время лезла в глаза, приходилось сдувать ее каждые пять минут.
Как и все остальные двери в доме, эта оказалась хорошо смазанной и даже не пискнула, когда я
