попыталась отворить ее пошире. В комнате было темно. То есть, это была не просто темнота, когда все-таки можно различить неясные очертания предметов, а полная, непроглядна тьма. Как я ни старалась, разглядеть что-либо с порога было невозможно. Мне совсем не хотелось входить. И не только потому, что меня мог застать внезапно вернувшийся Кибиткин. В комнате чем-то отвратительно воняло. Я никак не могла определить по запаху, что это было, но что-то до того мерзкое, что меня сразу же начало мутить. Этот запах снова напомнил мне о бывших секретаршах. Что, если здесь хранятся их тела? Судя по запаху, такое вполне возможно. Перспектива наткнуться на трупы меня нисколько не радовала, но отступать было нельзя. Меня стало здорово задевать то, что я, как ни стараюсь, не могу продвинуться дальше своего носа. Сейчас, когда я что-то нащупала, нужно набраться мужества и действовать.
Здравый смысл как раз проснулся, совершенно, надо сказать, не вовремя и принялся отговаривать меня от очередной глупости, но я уже закусила удила и просто приказала ему заткнуться, не вступая в перепалку. Вытянув руки перед собой, я осторожно шагнула в комнату, готовая в любую секунду отпрыгнуть в сторону. Сделав несколько шагов довольно успешно, я немного расслабилась, совсем чуть-чуть и сразу же налетела на что-то твердое и тяжелое. Согнувшись пополам от удара, я уперлась руками во что-то мягкое, похожее на тонкое одеяло или покрывало. Пошарив руками в темноте, я решилась предположить, что это кровать. Дальше действовать наощупь я не решилась. Если комнаты симметричны, то в противоположной от входа стене, насколько я помнила, должно было быть окно, или даже два. Сейчас я немного отклонилась от курса, меня повело вправо, где стояло нечто, похожее на кровать, значит, если я поверну влево, то смогу добраться до стены и попытаться отыскать окно. Если оно на мое счастье не заложено, а просто зашторено, то я смогу, наконец, впустить в этот склеп немного света и разглядеть, куда это я попала. Я старалась думать и действовать спокойно, не поддаваться страху, но мне все время казалось, что в комнате есть еще кто-то, кто наблюдает за мной и, того и гляди, ухватит за ногу в темноте.
Потыкавшись во все стороны, я наконец-то нашарила тяжелые складки бархатных штор, потянула их в сторону и зажмурилась от неожиданно ударившего в глаза луча света. Лучик был совсем слабенький, но в комнате стало достаточно светло, чтобы я смогла оглядеться. О! Лучше бы я этого не делала, честное слово. Комната была совсем маленькой, почти всю ее, как я и предполагала, занимала массивная кровать, заваленная горой пестрого тряпья. То есть это я сначала так подумала, а когда поняла, что в кровати лежит человек, то едва не заорала от ужаса. Самое ужасное, что это был не просто человек. Передо мной лежала Инна Теодоровна, погруженная в глубокий сон. «Господи, – беззвучно заскулила я, – куда меня занесло!» В любую минуту старая ведьма могла проснуться, и тогда…Ой, мама, нет, лучше я не буду думать о том, что будет тогда!
В неловкой позе я замерла возле окна, боясь пошевелиться. От двери меня отделали каких-то три- четыре шага, но чтобы сделать их, нужно было закрыть штору, чтобы экономка, проснувшись, ничего не заподозрила. Это означало снова оказаться в полной темноте. Решиться на подобное было выше моих сил. Я стояла, обливаясь потом, каждую секунду ожидая, что мегера откроет глаза. Ужасный тяжелый запах забивал ноздри, мне было трудно дышать. Мне было безумно страшно, но выбора не было. Нужно было немедленно уходить. Я еще раз посмотрела на застывшее лицо ужасной женщины. Меня не покидало ощущение, что она не спит, а наблюдает за мной сквозь ресницы, поджидая, когда я задерну шторы, чтобы наброситься на меня в темноте.
И все-таки мне пришлось это сделать. Я изо всех сил рванула штору, лишая себя спасительного света, и опрометью бросилась к выходу, опомнившись только в коридоре. Сердце колотилось о ребра с такой силой, что мне было больно, в голове гудели колокола, перед глазами плыл туман. Почти на четвереньках я вскарабкалась вверх по лестнице обратно в кухню, подальше от этой страшной спальни. Только наверху у меня возник вопрос, который должен был возникнуть еще там, в комнате старухи. А почему она спит днем? Да еще так крепко? Я посмотрела на часы и убедилась, что время давно перевалило за полдень. Я припомнила, что никогда не видела старуху днем. Раньше я только радовалась тому, что она не слишком часто попадается мне на глаза, а теперь это показалось мне довольно необычным. Хотя могло существовать вполне логичное объяснение. Некоторые, так называемые «совы», ложатся спать чуть ли не под утро, предпочитая днем отсыпаться, а ночью ведя активный образ жизни. В этом нет ничего удивительного. Инна Теодоровна, видимо, относится именно к этой категории, и в этом нет ничего зловещего.
Но мне все равно было страшно, хотелось выйти из дома на свежий воздух, и я поспешила на улицу. Денек выдался довольно серенький, но даже вид хмурого неба казался мне более привлекательным, чем мрачная красота душных комнат писательского особняка. Я так торопилась выскочить во двор, что не подумала о том, что одета в легкую блузку из тонкого шелка, а на улице не больше семи градусов тепла. Я сразу же замерзла, Но возвращаться за курткой в свою комнату было выше моих сил. Обхватив себя руками за плечи, я обрела вдоль стены дома в сторону гаража. Рядом с ним был какой-то сарай, точнее, небольшой дощатый домик. Я подошла поближе и толкнула дверь. Она оказалась незапертой. Собственно, запирать тут было нечего, в домике хранился садовый инвентарь: грабли, лопаты, и тяпки были свалены грудой в углу. У стены горкой лежали длинные деревянные ящики, похожие на те, в которых обычно выращивают рассаду. Сейчас они были пусты, хотя земля внутри еще не успела высохнуть, значит, рассаду высадили в открытый грунт совсем недавно. От нечего делать я обошла маленький домик по периметру, разумеется, не обнаружив ничего интересного. Пол здесь был земляной, стены тонкие и мне было не намного теплее, чем на улице, но хотя бы не дул такой пронизывающий ветер.
Возле двери что-то зашуршало, я оглянулась и с криком отпрянула, увидев жирную крысу совсем близко. Крыса совсем не испугалась, а я, споткнувшись об один из ящиков, с воплем обрушилась прямо на стоящий в углу садовый инвентарь. Грохот отпугнул-таки наглого грызуна, и он юркнул в какую-то щель, а я, потирая многочисленные ушибы, попробовала приподняться. Кажется, обошлось без переломов и серьезных травм. Я поднялась и оглянулась на разбросанные по всему сараю инструменты. Придется собрать все на место. Я нагнулась, подобрала грабли, и потянулась вперед, чтобы положить их на прежнее место, да так и застыла с граблями у руках, уставившись на небольшой пятачок земли в самом углу. Кто-то очень старался, чтобы это место выглядело таким же, как и весь остальной пол, свежеразрытую землю тщательно утрамбовали. Но из-за влажной погоды перекопанная земля не успела еще достаточно просохнуть, она была немного темнее. Прислонив грабли к стене, я присела на корточки, разглядывая свою находку и размышляя, что мне с ней делать. До сих пор моя инициатива не приносила результатов. Так что и в этом случае я вполне могла обнаружить что-нибудь вроде, дохлой кошки, похороненной со всеми почестями. «Ну что же, пусть будет кошка». – Решила я, и взялась за тяпку. Кошку я не нашла, хотя то, что оказалось в тайнике, выглядело не менее странно. Я постаралась припомнить, не встречались ли мне здесь какие-нибудь дети? Найденный предмет мог принадлежать только им, ибо это была обыкновенная кукла. Нет, не совсем обыкновенная. Она была тряпичная, с нарисованным лицом и цветными пуговками вместо глаз. Похоже было, что куклу сшил ребенок, она выглядела довольно корявой, хотя было понятно, что это – девочка, одетая в брючки и кофточку-распашонку. Ткань, из которой была сшита эта кофточка, была из разряда очень дорогих, натуральный шелк особой выделки и необычной расцветки – фиолетовый батик. Это какая же мать позволила своему ребенку кромсать такую дорогую вещь? Хотя, возможно, в этом и рылась причина того, что тщательно завернутую в полотенце куклу закопали в сарае, подальше от посторонних глаз. Я еще раз провела пальцами по шелковистой поверхности кофточки и вскрикнула, уколовшись обо что-то. На пальце выступила кровь. Я нахмурилась и принялась рассматривать куклу более внимательно, обнаружив, что слева, в том месте, где у человека находится сердце, в игрушку глубоко воткнута длинная булавка с маленькой бусинкой на конце. Булавку всадили так глубоко, что острый конец, пронзив насквозь фигурку, высунулся из спины. Об это острие я и поцарапала палец.
Что за глупые шутки? К тому же я сделала еще одно, неприятно поразившее меня открытие: длинные, кудрявые волосы куклы вовсе не были синтетическими, это были самые настоящие человеческие волосы…
Это оказалось последней каплей. Все, с меня достаточно! Чертово гнездо. Больше я не останусь здесь ни минуты. Я никогда не интересовалась колдовством, да и не верила во всю эту чушь, но даже моих скудных познаний хватило на то, чтобы понять, что именно я держала в руках. С отвращением глядя на куклу, я быстро завернула ее в полотенце, бросила в ямку и торопливо присыпала землей. Потом утрамбовала землю ногами и сложила сверху садовый инвентарь. Теперь я действовала очень быстро. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь помешал мне покинуть этот дом. Выскочив из садового домика, я первым делом бросилась к воротам. Я опасалась, что они открываются только при помощи пульта дистанционного
