– Рыбий жир или аромат роз – мне все равно. – Брюс рассмеялся, покусывая чувствительные места на ее шее.
– В таком случае ты мог бы счастливо спать с китом вместо жены, – заметила Лидия не без сарказма.
– Лишь в том случае, если бы моя жена была такой же большой, как кит, – пошутил он. – У меня тебя было бы больше, чтобы любить.
От его непристойного замечания Лидия покраснела. Не успеет он и глазом моргнуть, как его жену разнесет до размеров кита. Уж лучше сказать ему о ребенке, решила Лидия. Но в этот момент Брюс наклонился и поцеловал ее.
– Пожалуй, было бы забавно иметь жену величиной с кита. Или хотя бы с белугу. Что скажешь? – Он снова поцеловал ее.
Лидия сомлела.
– Б…Брюс, о чем это ты? – ахнула она, хватая ртом воздух.
– Детка, – пробормотал Брюс. – Если у тебя будет ребенок, в море ты больше не выйдешь.
– Снова старая песня! – вспылила Лидия и, вырвавшись от мужа, решительно направилась на камбуз, покачивая ведрами.
– Старая песня о чем? – крикнул ей вдогонку Брюс. – Я что-то не понимаю.
– Потому что тупой. Потому что слишком толстокожий, чтобы понять!
На секунду Лидия представила, что привязала Брюса к стволу маленькой пушки, установленной у борта судна, и выстрелила им в воду! Но к сожалению, это было неосуществимо. Слишком маленькой и слабой она была по сравнению с ним. К тому же отчаянно любила негодника!
Сдунув с лица мешавшую смотреть прядь, она с вызовом посмотрела на него.
– Почему ты думаешь, что ребенок удержит меня дома? – буркнула Лидия.
Брюс с удивлением посмотрел на нее:
– Лидия, милая, неужели ты не понимаешь, что я пошутил?
Стряхнув его руку со своего плеча, Лидия взяла разделочный нож и наклонила голову, чтобы не сказать ему правду.
– Значит, я утратила чувство юмора.
Он беспомощно уронил руки по швам, не понимая, почему она сердится. Ее вспышки были столь же непонятны ему, как и ее эскапады в Галифаксе.
Бросив на него украдкой взгляд, Лидия увидела в его глазах молчаливый упрек.
– Пожалуйста, не смотри на меня так, Брюс, – прошептала она.
– Почему женщин так трудно понять? – удивился он, качая головой.
И зашагал прочь, не дожидаясь ответа.
Позже, в тот же день, Брюс нашел Эндрю Грэма.
– Может, ты мне кое-то объяснишь, – сказал он. – Почему благородная женщина пускается в столь рискованное пред приятие?
– Думаю, она проявила редкое мужество, – ответил Эндрю. – Если не ошибаюсь, Брюс, многие наши шотландские предки гордились, когда в бою рядом с ними сражались их женщины.
– Я не позволю тебе шутить на эту тему, Эндрю, – проворчал Брюс. – Меня волнует упрямство моей жены. Женщинам не стоит лезть в пекло войны.
Эндрю облокотился о перила, устремив взгляд вдаль.
– По-твоему, жена должна сидеть за вязанием и ждать возвращения своего мужа?
– Конечно! И ты с ней заодно, Эндрю!
– Твоя жена, – хмыкнул Эндрю, – собиралась идти тебя спасать независимо от того, помогут ей или нет.
– Тебе следовало ее отговорить. Я рад, что меня вытащили из тюрьмы, но не допущу, чтобы моя жена рисковала жизнью.
– У нее есть на то свои причины, Брюс, – заметил Эндрю, – но пусть лучше она сама тебе об этом скажет.
– Она не желает со мной разговаривать.
Брюс вздохнул и бросил умоляющий взгляд на Эндрю. Грэм расплылся в улыбке и покачал головой:
– Ты недооцениваешь свою жену, Брюс. И как бы ты не сердился, скоро поймешь, в чем дело.
Обратиться к Сету Бертону Брюсу было еще труднее, но, окончательно заинтригованный непоколебимым нежеланием Лидии обсуждать с ним ее поведение, он на следующий день все же преодолел свою гордость.
Сет всячески старался избегать мужа Лидии. Не настолько он глуп, чтобы снова понюхать кулаки Макгрегора.
– Я благодарен тебе, Бертон, что помог моей жене, – произнес Брюс, подойдя к нему на палубе. – Понимаю, что ты меня ненавидишь, но как удалось ей подбить тебя на этот безумный план?
