бежевый корсет и коробка с восхитительными босоножками от «Джимми Чу».
– Это мне? – спросила Варя, прижав юбку к груди.
– Точно не мне, – ухмыльнулась Наталья Андреевна.
– Натальандревна, – вкрадчиво произнесла Варя и подошла к ней вплотную. – Простите за вопрос – вы, конечно, можете не отвечать, я не обижусь, но Богдан такие подарки делает всем девушкам?
– Я работаю здесь всего полтора месяца, – с пониманием ответила домоправительница. – Трудно сказать... Заходили какие-то девушки, но не припомню, чтобы они повторялись.
– Ага, – Варя покрепче прижала к груди юбку. – Хорошо...
Она пошла в ванную – обычную, без голых девиц – и примерила наряд.
Некоторое время смотрела в зеркало, а потом громко спросила у изображения:
– Неужели это я?
То, что она видела, ей нравилось. Та, зеркальная, Варя выглядела потрясающе – просто картинка для светской хроники. И одежда ей шла, действительно шла. Но, как ни странно, в этих красивых и дорогих вещах Варя чувствовала себя так, словно ей восемь лет и она примеряет мамино платье...
– Это не я, – сделала вывод Варя, но решила, что ради таких вещей готова меняться.
Она прошлась по коридору. Ноги в босоножках от «Джимми Чу» выглядели замечательно, грудь в корсете казалась высокой и пышной, юбка спускалась чуть ниже колен и смотрелась и элегантно, и сексуально, но... Все-таки Варя с большим трудом представляла себя в роли роскошной женщины в эксклюзивных тряпках, на шпильках за полторы тысячи долларов, в соответствующей образу компании светских дам и успешных мужчин.
«Может, это дело привычки?» – задумалась она, с любовью поглаживая новую юбку.
Маша спустилась на первый этаж, пересекла холл и выбралась к бассейну. На улице было прохладно, но солнечно – отличная погода для завтрака на свежем воздухе.
– Никита! – позвала Маша.
Из дома вышла экономка и сообщила, что Никита ждет ее в беседке у реки.
Маша взяла направо, сквозь сосны, и вышла на крутой берег, на самом краю которого стояла нарядная ротонда. Внутри был накрыт стол: белая скатерть, серебряные приборы, кофейный сервиз, блюда под железными крышками... И так соблазнительно пахло свежими булками, кофе и природой...
– Доброе утро, главный редактор! – Никита обнял ее и поцеловал в макушку.
Маша прижалась к нему и подумала, что ради этого мужчины готова на все! Ей было так хорошо, так светло, и вместе с восторгом, упоением и желанием она чувствовала такой покой и такую уверенность, что поняла – это и есть счастье. И даже если ничего не получится, то ей теперь будет с чем сравнивать.
– Звонил Дима, просил передать, что у тебя сегодня знакомство с редакцией, – предупредил Никита, когда они сели за стол.
– Сегодня?! – Маша выронила вилку.
– Без паники! – Никита выставил вперед ладони. – Ты просто познакомишься с теми, с кем будешь работать. Это не смотрины и не публичная казнь.
– Это тебе так кажется, – буркнула Маша.
Лиза приехала в студию без двадцати десять. Насыпала в кофеварку двойную порцию кофе, налила в стакан свежий лимонный сок, устроилась в кресле и приготовилась хоть пятнадцать минут насладиться покоем.
Когда в чашке осталась гуща, сок был выпит, а в чистой пепельнице появились два окурка, за дверью послышались шум, топот и женский голос с хрипотцой:
– Да, я приеду, да, столик справа, нет, не уверена, не надо, визажист меня здесь накрасит... Все! Работай!
Лиза вышла в приемную и обнаружила, что в довольно просторной комнате нет места.
Посередине стояла девушка лет двадцати двух, с ног до головы упакованная в «Прада». Рядом с ней с независимым видом возвышался известный стилист Константин Кокаев. Справа от стилиста с большим несессером топталась смешная толстушка в пышной юбке. Чуть позади девушки от «Прада» находился представительный молодой человек в роскошной рубашке с вышивкой, которая смотрелась на нем, как седло на корове, а сзади переминались с ноги на ногу три бритоголовых мужчины в темных костюмах.
– Ты фотогра-аф? – растягивая гласные, произнесла девушка.
– Да, я Лиза, привет, – поздоровалась Лиза.
– Видел твои работы в «Элль», – сообщил Константин. – Круто.
– Спасибо, – кивнула Лиза, слегка озлобившись на стилиста за то, что он начал ей «тыкать». – Ну что, проходите...
Процессия переместилась в студию. Охранники нежно поставили на диван сумки с одеждой и, осторожно топая, удалились.
– Там внизу кафе есть... – пискнула им вслед Лиза, но девушка от «Прада» махнула рукой:
– Разберутся... – Она еще раз внимательно осмотрела Лизу. – Я тебя видела на дне рождения Сати Спиваковой.
– Да, – подтвердила Лиза. – Я там была с бывшим мужем. Кажется, со вторым...
Девица хихикнула и посмотрела на Лизу более дружественно.
– Меня зовут Виктория, – сообщила она. – Можно Вика.
– Хорошо, – ответила Лиза и пошла устанавливать свет.
Девушка в пышной юбке, которая была гримером и которую звали Яна, открыла кофр с косметикой, Константин принялся выкладывать одежду, а Вика недовольно принюхалась:
– Здесь что, накурено?
Все принялись обнюхивать воздух. Константин даже стал махать в воздухе рукой, как бы отгоняя подальше запах сигарет.
– Накурено, – призналась Лиза. – Я курю.
– Я бы попросила вас не курить! – нахально заявила Вика. – Не выношу никотин!
Лиза хмыкнула и отвернулась.
– Кто хочет, может курить на балконе, – буркнула она через плечо. – Кто высоты не боится.
Спустя полчаса студия превратилась в дурдом.
– Что ты запихиваешь эту рубашку к этой юбке? – визжала Вика. – Кость, ты чего, озверел? Ты еще сюда сапоги присандаль, и совсем будет хорошо – село и люди! Яна, я тебе сколько раз говорила – мой руки после курения! Что ты мне в нос суешь вонючие пальцы?! Олег! – орала она на молодого человека в рубашке с вышивкой. – Позвони, блин, дуре этой, где ее носит!
«Эта дура» Лена должна была привезти ценные указания от Кирсанова, который был недоступен из-за переговоров с какими-то шишками из мэрии. Лена до сих пор не объявилась, и всех это почему-то приводило в бешенство.
А Лиза немного сходила с ума: постеры с Викой будут развешаны на стенах домов – это станет ее визитной карточкой (размером 15*!*ґ*!*7 метров), и если обнаружится хоть один дефект – работать Лизе в районной фотографии, делать до конца жизни карточки на паспорт. Поэтому дополнительная суета совершенно сбивала ее с толку – она и так не могла сосредоточиться, а тут еще сплошные вопли, истерики и претензии.
– Меня надо снимать справа, в три четверти, и света побольше, – распоряжалась Вика, когда Лизе, наконец, удалось затолкать ее на съемочную площадку.
С полчаса Вика не могла оторваться от телефона: ее приглашали на вечеринки, звонили закупщики из Милана, отвлекали люди, интересующиеся Кирсановым, – Лизе уже стало казаться, что Вика приехала сюда, чтобы спокойно поболтать по телефону.
– Вика, я не вчера родилась и представляю, с какого ракурса фотографировать! – рявкнула Лиза.
– Позвони этой идиотке! – крикнула Вика Олегу. – Ты что, разучился цифры набирать?
Олег, который уже полтора часа безуспешно названивал Лене, наконец-то дозвонился. Вика
