блистательная Вера исполняет коронный номер!
– Ты о чем вообще? – поморщилась Маша.
Андрей, как обычно в это время, застрял на Петровке по дороге в ресторан, включил встроенный телевизор и с удивлением уставился на экран, где с того же самого места, как и в прошлый, и в позапрошлый раз шел фильм «Реальная любовь» – когда Колин Ферт под Рождество приезжает в Португалию, чтобы на только что выученном португальском сказать девушке, что хочет на ней жениться. Дальше смотреть не было смысла – Андрей знал все наизусть, поэтому он переключился на радио и увлекся песней Фредди Меркьюри «Я был рожден любить тебя». В ресторане играла та же музыка – что Андрея немного удивило, но когда он пообедал и остановился у магазина купить сигарет, опять услышал ее! Андрей немного расчувствовался, неожиданно остановился на бульваре, перебежал дорогу и устроился на лавочке. День был жаркий, но свежий, не душный – солнце пригревало, ветер трепал волосы, ветви деревьев шелестели над головой, и было так хорошо, что Андрей решил немного отодвинуть дела. Неподалеку остановилась парочка, обнялась и начала целоваться – Андрей смотрел на них и удивлялся – неужели им так не терпится, что нужно тискать друг друга прямо на улице? Не то чтобы они его смущали, он просто не видел в этом смысла. Улица – чтобы гулять, постель – чтобы обниматься. Все вот так... разумно...
Но чем дольше Андрей смотрел на этих влюбленных, тем больше понимал, что ему чего-то недостает. Например, сидеть вот так на бульваре. С девушкой. Обниматься. Может, гулять по ночной Москве. Пешком. Не стесняться своих чувств. Быть открытым. Когда он в последний раз делал что-то, о чем можно было со смехом рассказать на следующее утро?
Для отрыва у него были мотоциклы и аэропорты – только на скорости он чувствовал себя свободным. Все остальное его тяготило, побуждало к ответственности – и расплатой за это было сомнительное ощущение собственной значимости.
Взять хотя бы Таню. Она не долго мучилась, прежде чем дала понять, что ждет от него заботы и щедрости. Это случилось само собой – она просто заняла выжидательную позицию, и ему пришлось взять инициативу в свои руки – он покупал продукты, приглашал ее в рестораны, брал с собой в магазины – и покупал ей вещи, потом сам начал давать ей денег, так как она даже не пыталась устроиться на работу... А чего он хотел? Любви до гроба, дураки оба?..
Он вынул телефон, набрал номер и после первого звонка решил отключиться, но передумал, так как у всех есть определитель номера, и она поймет, что это он.
– Привет! – ответила она.
– Маш, это Андрей! – бодро отозвался он. – Рад был вчера тебя видеть! Здорово выглядишь!
Маша молчала.
– Ты там? – забеспокоился он.
– Да! Извини. Я просто...
– Чем занимаешься? Где работаешь?
Андрей был готов биться головой о лавочку: ну что за глупости он говорит?
– Работаю в одном месте, – ответила Маша.
– Ты просто очень здорово выглядишь, – восторгался Андрей, чувствуя себя полным идиотом. – Хочешь сходим куда-нибудь?
– С Таней?
– Ну... – растерялся Андрей. – Да, с Таней, э-э... Ты тоже можешь взять кого-нибудь.
– Могу. Давай сегодня часов в девять?
– Отлично!
Он отсоединился и чуть было не побежал за опасной бритвой – немедленно резать вены. Что за дурость? Зачем он вообще ей позвонил? Она его кинула самым свинским образом, а он устраивает какой-то семейный ужин!
Вера была в восторге.
– Это отлично! Просто отлично! – ликовала она.
– Что? – с сомнением произнесла Маша. – Что это даст, кроме очередной кровопролитной фантазии на тему Тани?
– Это даст тебе возможность выпендриться по полной программе!
В девять с четвертью Андрей сидел в «Жан-Жаке» и пытался сдержать ощущение нарастающей скуки. Таня долго придиралась к меню – вела себя так, словно ее с самого детства кормили лучшей иранской черной икрой, а ведь еще месяц назад она считала пиршеством обед в Макдоналдсе – совершенно замучила официанта, а заказала в итоге салат, рагу из овощей и морковный сок. Андрей уже заметил, что она немного не в себе на почве здорового образа жизни – причем было не очень ясно, что это ей дает – кожа у нее была не очень хорошая, волосы лезли, а лично он совсем даже не полнел, если, например, заедал мясо с картошкой батоном хлеба. Но это уже постепенно превращалось в драму – Андрей отъедался на работе, а дома честно жевал рукколу, которую модная девушка Таня с недавних пор предпочитала обычному китайскому салату, и пил кефир.
Таня была недовольна – и ресторан они выбрали довольно простой, и знакомых его она знать не знала... Она вообще была не очень общительная – иногда Андрею казалось, что Таня не любит, когда он выходит в свет, потому что там бывают не только другие женщины, но и другие мужчины, которые часто смотрят на нее с некоторым удивлением. Андрей все понимал, все знал, но ему хотелось покоя – а неразговорчивая Таня вела себя тихо и умела быть благодарной за то, что он позволял ей тратить его деньги.
Наконец они услышали визг тормозов, и рядом с бульваром припарковалась шикарная тачка – новая черная «Ламборджини». Восхитительная, глянцевая, плоская... Из машины вышел высокий молодой человек в черных замшевых джинсах – даже отсюда было понятно, что замша – тонкая, как шелк, в черной трикотажной рубашке с коротким рукавом, и с целой коллекцией серебряных цепочек и браслетов. На правой руке у него была татуировка от локтя до плеча, темно-русые волосы лежали небрежно, но стильно, а на ногах были простые, но дорогие сандалии. Молодой человек открыл дверь автомобиля, протянул руку и помог выйти Маше, которая совершенно невероятно смотрелась в длинном шелковом черном платье.
Маша со спутником перешли дорогу, зашли в кафе и тут же обнаружили Андрея с Таней, которая уставилась на них, как баран на новые ворота. То есть, конечно, Таня сделала такой незаинтересованный вид – как все люди, которые не умеют себя вести и стесняются собственных чувств, но Андрей уже мог распознать ее настроение, и, судя по этому настроению, она была в шоке.
Маша едва сдержала усмешку. Девочка созрела... Даже такая клюшка не могла остаться равнодушной к Саше – он умел заводить девушек, и вот теперь Таня сидела ни жива ни мертва оттого, что уже чувствовала: она влюбилась – ощущала, что готова все бросить ради того, чтобы хоть до него дотронуться.
А Андрей, совершенно не обратив внимания на Сашу, рассматривал Машу, которая казалась ему очень близкой – настолько, что хотелось сгрести ее в охапку и куда-нибудь утащить – туда, где они будут жить долго и счастливо, но он не мог не заметить, что она изменилась. Не так, как в программе «Снимите это немедленно!» – туда бы Таню, а так, как меняются люди, которые вдруг что-то поняли в своей жизни, и от них исходит свет, и пропадает возраст, потому что есть вещи поважнее возраста – и человек не стареет никогда, если он живет, а не существует... У нее даже лицо стало другое – как будто она сняла маску, и волосы как-то по-другому лежали, но ни прическа, ни одежда не играли никакой роли, хотя... И одежда, и укладка очень ей шли – они делали алмаз бриллиантом (он именно так и подумал, хотя часто даже в мыслях стеснялся штампов и пошлостей), она была цельной и очень уверенной в себе.
– Таня, а чем вы занимаетесь? – откинувшись на стуле, спросила Маша.
– Учусь, – буркнула Таня.
Андрей уже привык к легкости, с которой она поддерживала светские беседы, но тут ему все-таки стало неловко.
– В Институте культуры, – добавил он. Просто чтобы что-то добавить.
В конце концов! Он – взрослый человек, и только он может решать, что ему нужно! Если бы ему была нужна стильная фифа, у которой три мобильных телефона и по каждому звонит Очень Важная Персона, он бы и общался с такой. Маша сама его бросила – без мало-мальски уважительной причины, так что не надо ля-ля про счастье в личной жизни. Счастье – это когда ты знаешь, что тебя ждет дома. Вот и все.
