– Не смей! – казалось, Зоя с трудом сдержалась, чтобы не замахнуться. – Я не позволю тебе портить мою карьеру!
– Ах, карьеру! – завелась Маша. – То есть ты, находясь в здравом уме и трезвой памяти, имеешь наглость упрекать меня в том, что я отрицательно влияю на твою идиотскую карьеру, на которую мне плевать, забить и положить с прибором?! Ты меня ни с кем не перепутала? Я ожидала услышать такое от Тины, но ты – ангел, как тебе вообще пришла в голову такая глупость? Может, сменишь начальство?
– Ни в коем случае! – подала голос Тина, которая, как выяснилось, все это время стояла за печной трубой. Казалось – тень, но тень сделала шаг вперед и стала вполне себе девушкой. – Мы и так горим на работе – в Аду, знаешь ли, немного душно.
Классика – ангел в белом «Дольче&Габбана», демон в черном «Вивьен Вествуд» и голая грешница, то есть Маша.
– А ты чего приперлась? – напустилась на Тину грешница.
– Посмотреть на твои титьки! – усмехнулась та.
– Вот что, девушки! – обратилась Маша к обеим. – Хочу предупредить – я в эти игры не играю. Смело можете оставить меня в покое, так как меня не интересуют ни ваши нелепые теории об апокалипсисе, ни ваши предложения, ни угрозы. Все! Забудьте обо мне! – она полезла вниз, в квартиру, что, к сожалению, выглядело не очень изящно – особенно с голой задницей.
– Ты пожалеешь! – прошипела Зоя.
– Берегись! – предупредила Тина. – Без меня ты не справишься.
И тут вдруг из ветра образовался конь – Зоя подпрыгнула, уселась ему на спину и улетела. А Тина просто хлопнула в ладоши, полыхнула огнем и исчезла. И только искры еще пару секунд летали в воздухе.
Маша так и застряла на верхней перекладине. Ей было не по себе. Кажется, она все-таки оборзела. Но она всегда была такая. Делала только то, что считала правильным. Никогда не прогибалась под обстоятельства. Кстати, из-за этого у нее и случались проблемы. Друзья говорили, что она не гибкая, а мама – что она максималистка. Но Маша всегда точно знала, что ей подходит, а с чем она будет чувствовать себя несчастной. Засомневавшись в успехе своего поведения, Маша все-таки сжала кулаки и решила, что уж теперь-то ее точно не запугаешь трудностями. Она – настоящая ведьма и всем это докажет.
Андрей валялся на диване в гостиной – голый, смуглый, уютный. Он был такой плотный, такой настоящий – и плечи у него, кажется, были немного уже, чем надо, и ноги чуть короче – словом, все в нем было подлинное, без этой фальшивой, глянцевой красоты, но в то же время он был просто невозможно сексуальным – таким уверенным, таким... мужественным, и у него был очень томный взгляд, и полные гладкие губы – очень нежные, они смягчали лицо, делали его почти трогательным.
Андрей отставил тарелку с креветочным салатом – Маша вчера накупила в Елисеевском всякой превкусной всячины, посмотрел на нее так, как может смотреть мужчина, которому очень и очень нравится женщина, и сказал:
– Иди-ка сюда...
Она ни о чем не жалела. Когда он заснул, снова вылезла на крышу, села на теплый гудрон, подставила лицо ветру и поняла, что она поступила так не из вредности, не из похоти, а потому, что Андрей – ее мужчина. Ее человек.
Иногда кажется, что души, как какие-нибудь машины, выпускаются разными производителями – здесь вот мы видим непритязательный, надежный семейный фургон, здесь – стремительный, яркий, неприспособленный ни к чему, но жутко эффектный спорткар, тут – строгая классика, качественная, элегантная, на все времена. И ты безошибочно узнаешь стиль, и так же с людьми – это твое, это не подходит ни в коем случае, и ты уже на расстоянии видишь: нравится – не нравится, даже по тому, как человек одет, как он улыбается – чувствуешь в нем своего, и тянешься, стремишься быть рядом – любить, работать, дружить. И здесь главное – не пройти мимо.
Может, зря она так ненавидела Таню – просто это другой мир, система сомнительных малолитражек, в которых все потихоньку разваливается, стоит только за них заплатить – они требуют тюнинга, ремонта, бережной езды – и комфорт превращается в одну непрекращающуюся проблему – просто потому, что ты поспешил, и денег пожалел, и рекламе поверил...
Глава 21
Это было очень мило – встречать утро с Андреем. Они не выспались, встали рано, и Андрей наконец включил телефон, который сразу же затрясся от злости – звонила, разумеется, Таня. Андрей ушел говорить в ванную, вернулся красный, но ничего не объяснил. Ну, кроме того, что вечером разберется с ситуацией и приедет.
– Кстати, что это за квартира? – спросил он.
– Тетя оставила. Она уехала жить за город.
– Зашибись! – одобрил Андрей. – Теперь ты мне еще больше нравишься.
– Ах, вот так? – подбоченилась Маша.
– Детка, в этом городе недвижимость дороже любви... – Андрей развел руками. – Хотя в таком свете меня больше интересует твоя тетя.
– Она старая, с бородавкой на шее, и жутко одевается, – предупредила Маша.
– Значит, оплачу ей пластического хирурга, – заявил он.
– Ты меня бесишь! – Маша топнула ногой.
– Жизнь всегда причиняет боль. Что тут можно поделать?
– Если ты не прекратишь, я причиню тебе боль этой сковородой! – пригрозила Маша.
Но он притянул ее к себе, поцеловал, и Маша почувствовала, как разжижается мозг – весь ее интеллект сполз ниже пояса, и она думала лишь о том, что беспробудно хочет Андрея.
Потом он уехал – Таня позвонила еще раз пять, а Маша решила что-нибудь прикупить – очень-очень нужно было все это отпраздновать новыми тряпками.
Она надела все вчерашние украшения – благо они не были «вечерними», нацепила майку, джинсы – оказалось, что легких брюк у нее нету – и это надо взять на заметку, быстро доехала до «Атриума» (преодолев соблазн спустить все деньги в бутиках «Боско»), вошла в прохладный зал и первый раз посмотрела на магазины глазами человека, который может купить все. На пять-то тысяч долларов! А именно столько она взяла с собой.
Маша зашла в «Дизель», где в прошлый раз видела отличные джинсы и пожалела тогда на них восемь тысяч, теперь купила их и еще босоножки, а потом свернула в «Мекс» и поволокла в примерочную кучу одежды – майки, брюки, топы... Надела белую майку, болотную, с золотым люрексом, кофточку на завязках и льняные брюки цвета хаки, посмотрела на себя в зеркало, и тут время поделилось на секунды. Оказалось, что за каждое отдельное мгновение ты чертовски много успеваешь: подумать, что-то сделать – или не сделать... Маша непостижимым образом подавила крик, но колени у нее подкосились – она опустилась на пол, перегнулась через табуретку и поняла, что ее тошнит. К счастью, изо рта просто потекла какая-то густая и желтая слюна – может, потому, что она ничего не ела с утра. Хотя, был кофе... Но слюна – так слюна, не это важно, а важно то, что в зеркале она увидела самое настоящее чудовище. Обтянутый зеленоватой кожей череп, нос, как у старухи с косой, впавшие глазницы, выдранные клочьями волосы, руки в струпьях... Маша, закрыв глаза, потянулась к сумочке, нащупала салфетки, вытерла рот и пятна на полу, потрясла головой, подышала в ладони – углекислым газом, немного успокоилась и осторожно, одним глазом, приготовившись к худшему, посмотрела на себя в зеркало. Все то же самое. В какой-то момент ей показалось, что она не встанет – ноги не удержат, и сразу очень захотелось спать – прямо здесь, в примерочной, – отключиться от реальности, которая проделывает с ней такие шутки.
Но Маша попила водички – которая, к сожалению, уже нагрелась, поднялась, сгребла вещи, отдернула штору и, пробормотав:
– Извините, не подошло... – отдала одежду продавщице. Отошла на пару шагов, но вернулась и спросила у девушки, которая уже разглаживала и развешивала вещи:
– Простите, вы не могли бы мне сказать, как я выгляжу?
Девушка внимательно на нее посмотрела.
– Вы что-то бледная... Вам дурно? – забеспокоилась она.
– Все в порядке! Спасибо! – с трудом улыбнулась Маша и бросилась к выходу.
