которая словно ждала этой встречи.
– Так ты говоришь, она новенькая? – Оксана взяла Ксюшу под руку.
Маша отцепила ее руку, притянула подругу к себе и крепко схватила под локоть.
– А что? – поинтересовалась она.
– Вампиры знают, как пахнут люди, – сообщила Оксана. – Мы пахнем более резко. И более пряно. А Мариша вчера, кстати, равно как и сегодня, была в Марокко. Эй! – закричала она так, что стихла музыка. – Среди нас человек!
И тут Маша поняла, что значит – нечисть. В зале потемнело. Причем эта темнота не имела ничего общего с сумерками или безлунной ночью. Это была мгла, которая словно шла изнутри – от всех этих созданий, это был сумрак их душ, которым они дышали. И они все приготовились – знать бы к чему, и застыли со странным выражением на лицах. Откуда-то слышалось шипение: «Отдайте ее нам...» – от этого делалось еще более жутко.
И Маша решила – надо действовать. Немедленно. Не дожидаясь нападения, она взмахнула руками – и вылетели стекла, но в комнату не попало ни единого солнечного луча – воздух принес лишь запах подвальной сырости.
– Ко мне! – заорала Маша, и это была не просьба, это был приказ.
Ветер ворвался – на этот раз он был похож на породистого жеребца, как у Тины, и копытами разогнал всполошившихся тварей. Маша, которая ни разу за всю жизнь не ездила на лошади, ловко вскочила на коня, дернула Ксюшу за руку и подтянула за собой. И они вырвались на свободу, но за ними уже потянулась цепочка всяких существ – ворон, грачей и страшных, больших воронов. Ветер мчал ее вдаль, но со странным упрямством толкал и пихал в бока, словно требовал чего-то. И она догадалась. Вспомнила. И решила – это лучший выход. Она велела Ксюше, которая будто ничего не соображала, держаться покрепче, подняла вверх руки и обратилась ко всем ветрам. Она кричала от ярости и отчаяния – и не слышала своего крика, который был таким громким, что казался некой природной силой. И скоро над городом произошло нечто странное. Тучи собирались со всех сторон, а сильный, шквалистый ветер дул так, что прохожие бегом бежали домой, и уже скоро пыль, сорванные листья, уличная грязь и шляпки тех, кому не повезло, кружились над деревьями.
Москва давно не знала такого урагана. Некоторые деревья вырывало с корнем – тут пошалил настоящий вихрь, над прудами, реками и озерами поднимались брызги – ветер срезал верхний слой воды, а страшные молнии рассекали горизонт на несколько частей – и казалось, небосвод покрылся трещинами.
Конь мчал их сквозь этот апокалипсис, а враги, кажется, уже отстали – их просто снесло, разметало. Но поздно было давать задний ход – небо содрогнулось и обрушило на землю страшную бурю, и по асфальту уже текли реки, и крупные, с кулак, градины бомбардировали дома, а молнии, казалось, сыпались, как дротики.
А Маша мчалась все дальше и была страшна – одежда промокла, мокрые волосы развевались на ветру, а глаза были черные и пустые. Она нагнулась и что-то прошептала коню, который кивнул и понесся левее – разогнался до такой скорости, что Ксюша визжала и царапала Маше бока. Зато они быстро приехали, Маша просто толкнула калитку, попросила коня никуда не улетать, точно так же – просто повернув ручку, открыла дверь и зашла в дом Агриппины Мироновны.
Проверила холодильник – гора продуктов, чай, кофе, все, что нужно, и сказала Ксюше, что та здесь поживет, пока все не уладится.
Ксюша тряслась мелкой дрожью и, казалось, была в полном шоке. Маша отыскала в буфете бутылку «Мартеля», налила в два бокала и заставила Ксюшу выпить.
– Ой-ой-ой... – Ксюша поставила на стол пустой стакан и схватилась за голову. – Маруся, что же такое происходит? Меня запихнули в кино? Или мы с тобой нажрались наркотиков?
– Ксюша, сиди здесь и не высовывайся, пока я не дам отмашку! – Маша положила ей руки на плечи. – Ты поняла меня?
– А ты можешь меня усыпить на тот срок, пока со всем этим не разберешься? – кисло улыбнулась Ксюша.
– Слушай, у меня на время отбило чувство юмора! – вспылила Маша. – Ты же понимаешь, что я не имею ни малейшего понятия, как со всем этим разобраться?
– Ничего не хочу об этом знать! – Ксюша закрыла лицо руками. – Ты мне ничего не говорила!
– Ладно... Я поеду, а ты сиди тихо и свет не включай. Договорились? Кстати, извини, что втянула тебя во все это.
– Надеюсь, когда меня упрячут в дурдом, ты хотя бы будешь меня навещать, – пробурчала Ксюша. – Да! Я еще не разобралась – имеет смысл трястись от страха и поддаваться панике?
– Обязательно! – усмехнулась Маша.
– Тогда одними туфлями ты не отделаешься! Я тут недавно гуляла по ЦУМу...
– Все для тебя! – бросила напоследок Маша и вышла из дома.
Ветер умчал ее в Москву – слишком быстро, словно спешил поскорее избавиться от нее. Гроза уже улеглась – шел самый обычный дождь, и редкие прохожие выбегали из подъездов, в которых прятались от стихии, и бежали к станциям метро. Маша решила, что возвращаться домой не имеет смысла, и позвонила Андрею.
– Маша, это ты?.. – сонным голосом спросил он. – Ты чего?
– В каком смысле «чего»? – удивилась она.
– Я звонил тебе весь вечер, ты не отвечала, сейчас семь утра, я сплю...
И Маше вдруг так захотелось к нему – в теплую постель, к его горячему телу, прижаться, обнять, согреться...
– Андрей, можно я к тебе приеду?
– Что-то случилось? – заволновался он.
– Да... И я соскучилась!
– Маш, что произошло?
– Потом объясню! – Маша чувствовала, что сейчас сорвется на крик. – Я тут стою под дождем, мне холодно, и я не понимаю, можно ли к тебе приехать!
Он быстро продиктовал адрес, Маша поймала такси и спустя минут десять подъехала на тихую улицу в районе Новослободской. Андрей был взъерошенный, заспанный, но от всего этого показался Маше еще более привлекательным – она рухнула ему на грудь, прижалась насквозь мокрым телом и отказалась двигаться с места, пока он ее не пожалеет. Андрей пожалел, но только после душа – они вместе развесили ее одежду, завернули Машу в халат, и Андрей приготовил чай с медом и коньяком.
«Что я наделала! – в ужасе думала Маша, закутавшись в халат и простыню. – Боже мой, что я натворила!» Но с другой стороны, она ничего не знала об этом мире, она просто сопротивлялась тому, что с ней вытворяли эти стервы, и всего лишь привела на вечеринку подругу! Она ведь никому не сделала ничего плохого, не навредила, не обманула... Почему же все против нее?
Андрей сказал, что спать больше не будет, а она может оставаться здесь хоть неделю, взбил подушку и все-таки поинтересовался, что за дела с ней творятся.
Маша сделала вид, что уже спит, и пообещала рассказать все завтра.
– Проблемы на работе... – промямлила она, но Андрей, конечно, не поверил.
– Маш, ты в семь утра вваливаешься насквозь мокрая, на грани истерики, и говоришь, что у тебя проблемы на работе! – усмехнулся он. – Самой не смешно? Я знаю, как выглядят проблемы на работе – и это ничуть на них не похоже. Может, поделишься?
Как? Как она могла объяснить, что случилось? Признаться? Он – не Ксюша, история про магию и все в таком духе не прокатит, а устраивать тут конкурс драматических талантов как-то не хотелось. Может, он вообще не настроен жить с ведьмой? Может, он решит, что она либо идиотка, либо сумасшедшая?
Что сказать?
И Маша сделала, что могла – разрыдалась. Говорила, что болит голова, что у нее нет сил, что она вот прямо сейчас не в состоянии ничего объяснять, что ее подруга влипла в историю, и если он настаивает, она уйдет...
И он отвязался.
Андрей довольно скоро ушел, а Маша уставилась на потолок в надежде, что именно там найдет
