Они все услышали какой-то топот, но не сразу поняли, что происходит, – только когда автоматы им сунули чуть ли не в лицо, подруги опомнились и дернулись на окрик:
– На пол, мать вашу! Руки за голову!
Маша собралась было применить какую-нибудь магию – какую угодно, может, хоть испугаются, но ей уже заломили руки и защелкнули наручники.
– Что, мать твою за ногу, за хрень?! – орала Оля. – Да вы знаете, кто мы такие? Я Устинову позвоню, он вас уроет! Вы хоть знаете, кто такой Устинов? В курсе, кто у нас министр юстиции? Мой отец с ним с детства дружит...
– Не смей меня лапать! – орала Марина. – Лапы убери, онанист чертов!
За шкирку их оттащили к стене, и два омоновца взяли их на пушку.
– Что происходит? – бубнила Дуня. – Что происходит?..
И тут вдруг оставшиеся пять захватчиков сделали какие-то странные жесты – девушки отупело смотрели на них, пока не догадались, что те танцуют – причем под песню «Рейнинг Мэн».
– А... О... Э... – мычала Марина.
Но после того, как негодяи сорвали рубашки, Маша расхохоталась и взвыла:
– Это розыгрыш! Стриптизеры!
Закончилось все тем, что Маша страстно целовалась со смешным блондином в туалете, пока туда не ворвалась Вера и не оторвала от нее молодого человека со словами:
– Мальчикам пора уезжать! Все доделаешь сама! Можешь не прощаться!
Маша отпустила молодого человека и немедленно разрыдалась – осознала, какое она ничтожество, она ведь любит Андрея, как она могла целоваться со стриптизером – ее утешали, обливали с ног до головы шампанским, отнимали телефон, но Маша все-таки вывернулась и наговорила Андрею на автоответчик всякой ерунды – либо она сейчас приедет и он ее простит, либо она пойдет кататься на водном скутере с чемпионом мира по стриптизу...
А потом они сидели у костра – нереально высокого, метра три в высоту, жарили рыбу на мангале и вдыхали такой вкусный воздух, словно его нарочно надушили. Вера заварила странный чаек, от которого все очень плавно протрезвели – остался лишь легкий кураж и такая приятная усталость, что бывает под утро после вечеринки. На улице уже светало – и в этом была прелесть: не успел закончиться один день, как начался новый, и они поймали это мгновение, увидели зарождение утра... Все было таким свежим и чистым, что и они сами казались себе лучше, и даже думалось только о хорошем, о надеждах, о мечтах...
И спать потом было очень приятно – Маша провалилась в сон и была счастлива – всей душой, всем телом, которое еще пахло шампанским и медовым гелем для душа.
Следующий день они провели в блаженстве – обедали на воздухе, загорали, купались, вели бессмысленные ленивые беседы, листали журналы... К вечеру стали разъезжаться – сначала Марина, Варя, Оля, а потом и Вера, которая отвезла Дуню и Ксюшу.
А Маше захотелось побыть в одиночестве – закрепить впечатления, подумать. Она притащила кресло на край обрыва, долго сидела там с бокалом вина, курила, любовалась закатом, но в полночь позвонили из такси – сказали, что машина ждет у ворот, она заперла дом, постояла на пороге, словно что-то вспоминая, и пошла к дороге.
В такси было чисто и тепло – ее сморило, так что она почти не заметила, как черная «Тойота» подрезала фуру, фуру занесло, хвостом ударило по «Волге»-такси, перебросило ее через заграждение и выкинуло прямо под колеса «Газели». Маша только поняла, что свет уходит от нее, а еще смотрела на себя сверху и знала – она умирает.
Глава 26
Скрипучая кровать стояла посреди пустой комнаты. Дом, наверное, был нежилой – стены, пол, потолок с уродливыми железными перекрытиями – все было из бетона. Машу прикрывала какая-то видавшая виды тряпка – возможно, простыня.
«Где я?» – мысль ударила в голову и, кажется, на секунду лишила зрения – в глазах помутилось, и Маша вскочила было с кровати, но, прежде чем успела как следует испугаться и вспомнить, что произошло, перекувырнулась в воздухе и ударилась затылком о потолок. Она висела под потолком и смотрела на комнату! Этого не может быть! Хотя знакомые, пережившие наркоз, говорили, что иногда бывает странная реакция...
Маша попыталась приземлиться, но не смогла. И вдруг все, что было... Когда? Сегодня? Вчера? Месяц назад?... ожило: такси, фура, полет через заборник... И Маша рухнула вниз. Больно опять не было, но шуму она наделала. Тут же, словно ее караулили, распахнулась дверь и вошла Мариша.
– Мариша! – Маша бросилась к ней, но поняла, что не касается ногами пола. – Где я? Что происходит?
Но Мариша приложила палец к губам, подошла к Маше и опустила ей руку на плечо. Рука оказалась неожиданно тяжелой – Машу прибило к полу.
– Ты пока еще здесь, так что не забывай о проблемах – они притягивают к земле, – посоветовала она, но вдруг словно передумала, наклонилась и спросила с сочувствием: – Как ты?
– Понятия не имею! – шепотом воскликнула Маша. – Ты не могла бы мне объяснить?..
Но Мариша схватила ее за руку и потащила за собой – в такую же голую комнату, только очень просторную – кое-где уже возвели каркасы для перегородок, но еще не залили бетоном, так что помещение выглядело, как стройплощадка.
И тут Маша заметила их. Справа – белые, семеро, слева – столько же черных. Вроде люди, но какие-то странненькие... Черные волосы, черные балахоны, черные глаза, и какая-то мгла вокруг. А от белых словно шел свет – как от лампы дневного освещения. Маша дернулась, бросилась назад в комнату и затряслась.
– Я умерла? – едва выговорила она, когда в комнату зашла Мариша и прикрыла за собой дверь.
Та лишь кивнула.
Это было жутко и непонятно.
Когда ты на том свете, ты не знаешь, что такое смерть. Смерть – это неизвестность и страх. Ты ждешь, что в одно прекрасное мгновение тебя больше не будет, и постепенно свыкаешься с мыслью о том, что никогда не увидишь этот мир своими глазами. Но Маша видела! И даже в некоторой степени чувствовала!
– Пройдет, – кивнула Мариша. – Пока ты еще можешь ходить по земле – твоя душа не очистилась от земных переживаний, но когда-нибудь ты научишься без всего этого жить.
– О боже... – Маша села на кровать и закрыла лицо руками. – Не могу поверить... Меня обманули, да?
– В смысле? – поморщилась Мариша.
– Ну, мне же дали выбор, а я ничего не успела решить, и у меня был еще целый день... – Если бы Маша могла, она бы заплакала, но слезы уже были ей недоступны.
– Э-э... – Мариша растерялась. – Случайность... – она развела руками. – В том смысле, что с нами, ведьмами, случайностей, конечно, не бывает, но, я думаю, ты была готова к этому – потому задержалась, села именно в это такси, дождалась самосвала...
– Что значить – дождалась?!
– Мы чувствуем этот мир и знаем, где и когда произойдет несчастье. Если хочешь, это было нечто вроде самоубийства.
– Я? – воскликнула Маша. – Я покончила жизнь самоубийством? Издеваешься?
– Подсознательно, – ласково произнесла Мариша.
– Ну, знаешь ли... – Маша отвернулась.
– Пойдем, – Мариша погладила ее по голове. – Они ждут.
Маша даже не стала спрашивать, кто такие эти «они», – и поплелась за Маришей.
И белые, и черные встали.
– Заседание по делу № 20345619830254 считается открытым, – объявил демон.
Ангел встал и кивнул.
– На основании того, что нарушен один из важнейших пунктов текущего законодательства о ненарушении конфиденциальности информации о потусторонних явлениях, а также о несанкционированном
