– То есть ты упиваешься своими страданиями, а я, как дура, имею на халяву бенефис одной актрисы? – Мила уперла руки в боки.
– Ой, Милочка, все так сложно... – заныла Настя, которой вовсе не хотелось, чтобы ее бросили одну в туалете с потекшим макияжем. – Ты пойми, он ведь ей изменяет, значит, не любит, так почему он не может уйти от нее ко мне?
Мила прикинула.
– Забей на него – ничего путного не выйдет! – выдала она решение. – Если уж ему хватило наглости жениться на Гале – никуда он от нее не денется.
Мила по существу была права, но слегка ошиблась.
Максим ушел от жены на следующее утро.
Настю разбудил звонок. Кто, о боги, мог вломиться к ней в девять утра, на даче?
Псих?
Настя выползла из кровати, скатилась вниз по лестнице, замоталась в халат – как выяснилось позже, надетый наизнанку, нацепила черные очки и потащилась через двор к воротам.
– Макс? – опешила Настя. – Ты что, заблудился?
– Разбудил?
– А что, незаметно? – буркнула она.
– Войти можно? – ласково поинтересовался Максим.
– Нельзя. Ты – кровопийца, – ответила грубая Настя, терявшая с утра человеческий облик.
– Ладно, – Максим вроде разозлился.
Насте не было его жалко. Она старалась – всю ночь думала. И решила, что, несмотря на хороших подруг, которые добра ей желают, она только и делает, что с разбега наскакивает на одни и те же грабли. Надо себя если не любить – что делать, раз насильно мил не будешь, то хотя бы жалеть.
И Настя приняла героическое решение с Максимом порвать.
– Просто я хотел сказать, что ушел от Гали, так что если вдруг я тебе понадоблюсь, звони, – он развернулся и ушел.
Настя думала секунд двадцать.
– Как ушел? – закричала она ему вдогонку и даже открыла калитку. – Стой!
Максим замер рядом с открытой машиной.
– Вы поругались? – удивилась Настя.
– Я тебе письмо напишу, – пообещал он и попытался сесть в машину.
– Макс! – она вцепилась в него.
– Может, угостишь меня чаем или соком?
– Ой! – Настя хлопнула себя по лбу. – Прости! Пошли?
Она усадила его на кухне, заварила чай, разогрела в микроволновке стейк из рыбы.
– Ну? – села напротив и уставилась на него.
– Насть... – он откинулся на спинку кресла. – Галя – это заблуждение. Мне так стыдно, что я заставил тебя переживать, – даже говорить обо всем этом противно.
Но подробности она из него вытрясла.
Три с половиной года назад от Максима ушла любовница. Нежная фея с русыми волосами, длинными, грациозными руками-ногами, воплощение женственности. Они жили вместе пять лет, и все было чудесно, пока не появился красивый мужчина с серебром в волосах, красавец, политик, миллионер. Он просто был лучше.
Максим месяц не вставал с кровати. Приобрел язву желудка. Завтракал водкой.
Чем он, Максим Гранкин, мог удержать такую женщину? Повесить ее на вешалку собственного производства?
И тут появилась Галя. Ходила по магазинам. Готовила. Стирала. Убирала. Ничем не интересовалась, а значит, самым важным для нее были их отношения. Галя бросила работу. Галя всегда была рядом. Ну, невежественна – и что с того? Поначалу Максиму это даже нравилось – нет тем для разговора, значит, теперь в его распряжении больше тишины.
А потом Максим опубликовал книгу. И получил Букера. Появилась Настя.
Он, как узник замка Иф, вылез из подземелья и глотнул морского воздуха. И тут вдруг Галя, у которой все же образовались претензии, заявила о себе – то она пишет роман, то наращивает волосы, и все это лишь для того, чтобы пользоваться его, Максима, жизнью. Галя вдруг научилась разговаривать – и говорила только о масках для волос за одиннадцать тысяч рублей, о фешенебельных курортах, о платьях от «Луи Вьюиттон», о шопинге в Милане, цитировала «Вог» и подсовывала какие-то снимки из «Харперс Базара». Скромное обаяние буржуазии. Всю его жизнь она пересчитала на туфли и машины, и вроде пока была довольна, но требовала еще и еще.
Максим понял, что ошибка была ужасной. Объявил о разводе и ушел.
То есть просто уйти не получилось – Галя грудью закрыла дверь и требовала алиментов. Говорила, что просто так он ее не бросит. За все ответит. За что – за все?
Сцена была безобразной – с дракой и битьем посуды.
Галя отнимала у него сумку. Обещала разорить. Но это смешно – у них брачный договор.
В конце концов Максим пообещал отправить ее отдохнуть на месяц-другой, и Галя временно угомонилась.
Он любит Настю.
Он никогда так никого не любил.
Ему бесконечно стыдно за то, что держал ее на положении любовницы.
Она не против.
Она хочет быть любовницей.
Быть женой – скука и определенность.
Он сделает ее счастливой.
Глава 15
Что?!!
Настя схватила красное с позолотой (ну и безвкусица!) приглашение.
О, боже... Да не может такого быть!
Она села на кушетку и расхохоталась.
Вот это номер!
Она включила кондиционер. Ну и жара!.. Уф...
Интересно, он пойдет?
Сколько они уже вместе? Восемь месяцев? Н-да...
Почему-то так странно выходит, что когда все только начинается, судьба тебе будто подыгрывает: куда бы вы ни пошли – там будет весело, куда бы ни поехали – там хорошая погода, и все столь удачно складывается, что просто не можешь себе представить, как этот человек с перекошенным лицом тебе скажет, что в постели ты лежишь, как парализованная.
До этого, конечно, не дошло.
Но что-то изменилось.
Поначалу счастье было настолько безмятежным, что Насте временами казалось, что она все это видит словно в дреме – ну, не бывает такой идиллии!
Они гостили у Риммы на яхте. Ни в какую Индию никто, конечно, не поехал – плавали по Адриатическому, Средиземному и Эгейскому морям.
Максим Римме понравился. Она прочитала его книги и впечатлилась, что было для Насти очень важно, потому что чутье у Риммы безошибочное – шла ли речь об автомобиле или о картине, она могла точно сказать, стоит ли овчинка выделки.
Римма, как обычно, собрала на лодке ватагу бездельников, но Настя и Максим всегда держались немного в стороне – им хватало друг друга. Это был медовый, карамельный, сахарный месяц – точнее, две недели, потому что у Насти съемки, но где бы они ни были – посреди Эгейского моря или на МКАДе, между «Домодедовской» и «Братиславской», – они были вдвоем, и это считалось единственно важным.
Первый раз они поссорились в ноябре.
