Настя мысленно стиснула его голову – и, по идее, он должен был схватиться за черепушку, взвыв от боли. Но ничего не произошло. Паша так и смотрел на нее с издевкой.
– Ты, дура, подписала контракт, а вчера мы его скрепили, так что нечего тут теперь выделываться! – заорал Кравиц.
– Что мы вчера сделали? – удивилась Настя.
– Ты ничего не поняла? – вдруг подозрительно тихо спросил Паша.
Настя посмотрела на пол, на стену, потом на стол и на Кравица.
– Ты никогда не обращался за помощью к психиатру? – спросила она.
Он глядел на нее то ли с сочувствием, то ли с презрением – она так и не поняла. Настя подняла руки – мол, сдаюсь! – показывая, что готова со всем согласиться, лишь бы не спорить с человеком, у которого явные психические нарушения. Затем развернулась и вышла из кабинета.
Паша догнал ее на первом этаже.
– Ты должна сегодня в восемь быть в полной боевой готовности, – сообщил он. – Платье тебе пришлют.
Настя лишь кивнула, отодвинула Кравица и вышла из офиса.
Настроение у нее было такое, словно ее только что обвинили в торговле героином, оружием массового поражения и рабами.
Дома она упала на кровать, кое-как сняла сапоги, залезла под одеяло и отключилась.
Сашу разбудила взволнованная домработница. Вместо того, чтобы все толком объяснить, она потащила девушку вниз, в прихожую, где Саша обнаружила молодого человека в униформе.
– Вот здесь подпишитесь, – протянул курьер лист бумаги и ручку.
– Что?! – взревела Саша. – Света, какого черта! Ты что, не могла сама подписаться?
Домработница Света замотала головой и ткнула пальцем в гостиную. Саша повернула голову и в первую секунду решила, что у нее начались видения. Вся комната – совершенно вся! Свободного места не было! – была заставлена корзинами с цветами: белые, чайные, розовые, красные, бордовые розы были везде...
Саша уставилась на Свету, но та лишь развела руками и пробормотала:
– Уже не знаю, куда их ставить...
Саша быстро подписалась и вошла в оранжерею.
– Вот еще... – за спиной произнесла домработница и ткнула пальцем в большую коробку с логотипом «Де Гризогоно».
Саша осторожно, словно внутри могла оказаться змея, приподняла крышку, и они со Светой чуть не упали. Внутри были драгоценности – потрясающие, массивные, как Саша и любила, с самоцветами и драгоценными камнями – самые разные: броши, брелоки, кольца, серьги, мундштуки, подвески... Целое состояние!
– Я, кажется, в шоке... – сообщила Саша и наконец заметила на внутренней стороне крышки записку.
«Любимая! Прости. Матвей».
Света по-свойски заглянула в записку и спросила:
– Ну, что, заслужил прощение?
– По-моему, он даже перестраховался. На тот случай, если лет через двадцать я застану его с женским составом одиннадцатого Б, – пробормотала Саша и принялась рыться в украшениях.
От щедрот Матвея домработнице перепал небольшой кулон с цепочкой и скромный брелок с жемчужинами – Саша решила, что легкой наживой лучше поделиться. После этого Света с полчаса божилась, что сделает для Саши все, что та попросит. Саша попросила кофе и теплый круассан с маслом и джемом. Нацепив на пальцы столько колец, сколько влезло, обвесившись кулонами и брелоками, Саша устроилась на кухне и задумалась, с какой стати Матвей так разошелся. Ну, поругались, но ведь не собирались же они разойтись? Немного поразмыслив, позвонила ему на мобильный.
– Матвей...
– Да, любовь моя... – отозвался он.
– Слушай, я в шоке, так что не могу найти слов благодарности, достойных твоего извинения за вчерашнее, – на одном дыхании произнесла она.
– На самом деле я просто хотел сделать тебе приятное, – ответил он.
– Слушай, еще пара-тройка таких приятных сюрпризов, и я смогу купить нефтяную вышку, – усмехнулась Саша. – Я даже не против, если ты вернешься через неделю. Что меня ждет в таком случае, самолет?
Матвей промолчал.
– Прости, – покаялась Саша. – Я просто не знаю, что сказать...
– Ты счастлива со мной? – спросил Матвей.
– Очень, – любуясь драгоценностями, ответила Саша. – Честно!
Но, как ни странно, по необъяснимой причине Саша после разговора насупилась, погрузилась в себя, после чего осчастливила домработницу еще и отличным перстнем с аквамарином. Не то чтобы Саша надумала что-то плохое или у нее возникли подозрения, тревоги... Она и сама не понимала, отчего делает так, а не иначе – просто что-то внутри подталкивало ее к неожиданным и, казалось бы, бессмысленным поступкам.
Настя не без удивления рассматривала платье, которое прислал Кравиц. Она думала, что он отделается каким-нибудь похабным мини от Дольче и Габбана, а тут... Роскошное, штучное платье от Валентино – в таком Настя видела Холли Берри на вручении ей чего-то там: элегантное, благородное, но в то же время такое сексуальное, что дух захватывало. Грудь в нем выглядела, как у порнозвезды, несмотря на то, что ни один человек в мире не посмел бы назвать этот наряд вульгарным. Настя примерила платье и ахнула – оно просто влилось в тело, облепило его, как кожа!
К платью прилагались элегантные туфельки, сумка от Фенди и даже духи. Заметив духи, Настя хмыкнула, но решила все-таки ими подушиться.
«Как на свадьбу», – подумала она, но тут позвонили в дверь. Оказалось, что это визажистка – Паша решил всерьез подготовить Настю к вечеринке.
– Куда собираешься? – поинтересовалась гримерша.
– Да какая-то банальная вечеринка в честь десятилетия каких-то телекоммуникаций... – Настя пожала плечами. – Не понимаю, в честь чего такой парад. Может, конечно, там будут толпами ходить инвесторы, которые не знают, кому отдать десяток-другой миллионов на создание остросюжетного блокбастера? Не знаю.
К восьми вечера Настя себя не узнала. Она была... В зеркале отражалась чудо-женщина: сияющая кожа, огромные блестящие глаза, соблазнительные губы... Насте казалось, что до последнего мгновения она была бриллиантом чистой воды, наивысшего качества, но теперь, когда ее поместили в оправу от Картье, оттенили другими, менее роскошными камнями, отполировали, положили на черный бархат... Она стала просто невыносимо прекрасной. До боли в сердце.
– Да... – Визажистка покачала головой. – Красота-то какая...
Настя накинула палантин из соболя – коричневый мех очень шел к шелковому бежевому платью, – посмотрела на часы, и тут взвыл домофон. Водитель сообщил, что он на месте, Настя спустилась, села в лимузин, где ее ждал Кравиц, и машина тронулась.
– Слушай, а в честь чего такой маскарад? – поинтересовалась Настя.
Кравиц, на котором был смокинг, обиженно посмотрел на нее.
– Не нравится? – спросил он.
– Понимаешь, у меня у самой куча тряпок от Гальяно, Диора, Живанши, Ланвин, Валентино того же. Так что, если честно, я не очень понимаю, зачем тебе понадобилось наряжать меня так, словно мы едем на вручении «Грэмми».
– Практически... – усмехнулся Паша.
– Что «практически»? – переспросила Настя.
