– Что ты мелешь?! – завелась Саша.
– Саш, тебе только нимба не хватает, – сказал Матвей, поднимаясь. – Ты все украшения навесила?
Только тут Саша спохватилась: она нацепила драгоценности утром и так к ним привыкла, что перестала замечать.
– Ну, я это... – промямлила она. – Не все. Кольца не все налезли. Между прочим, я и спать в них собираюсь.
– Хорошо, что я не купил шубу... – вздохнул Матвей. – Что на ужин?
– О! – воскликнула Саша. – Ужин торжественный! Мы со Светой постарались.
– То есть Света постаралась, – уточнил он.
– Какая разница?
– Разница есть, – сменив тон, ответил Матвей.
– Что ты имеешь в виду? – без большого интереса спросила Саша, раскладывая по тарелкам жаркое с тыквой.
– Может, ты будешь сама готовить?
Саша уставилась на Матвея, но вполне миролюбиво ответила:
– С удовольствием! Ты что предпочитаешь: подгорелую яичницу или непрожаренную картошку? И то и другое у меня получается классно!
– Я серьезно, – сообщил Матвей.
– А я разве шучу?
Саша разлила по бокалам вино и сделала большой глоток. Разговор о готовке – это что-то новенькое. И разговор Саше не нравился. Она вообще не понимала, с какой стати они данную тему обсуждают, особенно если учесть, что у Матвея уже есть отличная кухарка.
– Просто я бы хотел есть то, что мне готовит любимая девушка, а не посторонний человек, – пояснил Матвей.
– Ну, тогда почему ты не хочешь, чтобы я шила тебе костюмы, чинила машину и так далее? – Саша начинала злиться.
– Но это нормально – мужчина зарабатывает деньги, женщина следит за домом... – Он развел руками.
– Я могу жить на свои деньги и могу найти работу, – отрезала Саша, отодвинула тарелку и закурила.
– Ты бы сначала поела, а потом курила! – отчитал ее Матвей. – И вообще, лучше курить на террасе.
– Да что ты? – воскликнула Саша. – Что-то слишком много пожеланий в это время суток!
– Ты хочешь поругаться?
– По-моему, наоборот, ты хочешь поругаться!
– Что такого особенного в том, что я попросил тебя готовить? Почему такая реакция? – вспылил он.
– Потому что мне бы не пришло в голову просить тебя починить кран! – взорвалась Саша. – Какого черта?! Мне не нужен мужчина, который чинит краны! Мне нужен мужчина, который меня любит! Я не девушка-прислуга, я – девушка-любовь всей твоей жизни! И вообще, меня не приучали к мысли, что за мужчиной надо ухаживать, как за инвалидом, который сам не может кинуть рубашку в стиральную машину.
– Может, в этом-то и проблема? – вкрадчиво поинтересовался Матвей. – В твоей семье?
Саша вдруг обиделась.
– Да что ты знаешь о моей семье?! – заорала она, выскочив из-за стола.
– Возможно, больше, чем тебе кажется. И не смей повышать на меня голос!
– А ты не смей мне диктовать, как себя вести!
Злость, казалось, материализовалась: она расплывалась по воздуху, как сигаретный дым.
– Мне не нужна женщина, которая портит мне нервы!
– Да ради бога! Ищи, ищи свою Золушку! Прокатись по Ленинградке – там много отличных, на все согласных девиц, любая и в койку с тобой ляжет, и сварит борщ всего за двадцать долларов!
Саша бросилась в коридор, схватила шубу, сумку и ключи от машины, но тут ее перехватил Матвей.
– Ты куда собралась? – Он больно схватил ее за локоть.
– Не-твое-дело! – отчеканила Саша и рванула руку. – Отпусти меня, кретин!
Он несильно шлепнул ее по губам.
– Не смей называть меня кретином!
У Саши от ярости потемнело перед глазами. Да как он посмел ударить ее! Она размахнулась и закатила ему пощечину. И тут же получила в ответ – да так, что отлетела к противоположной стене. Не успела отдышаться, как Матвей схватил ее в охапку, запутал в шубе и поволок куда-то. Саша дергалась, ругалась и брыкалась, но он держал крепко и ловко – так, что Саша не могла до него дотянуться.
Матвей распахнул дверь в подвал, швырнул туда Сашу, как мешок с мусором, и запер дверь на ключ. Саша выпуталась из шубы, бросилась на дверь, но ни вопли, ни удары ногой не помогли – дверь была надежной, толстой, а Матвей – бесчувственным.
Саша прислонила ладонь к замку и приказала: «Открывайся!», но замок не поддавался.
«Вот сукин сын! Просто мерзавец! Как же мне отсюда выбраться?» – гадала она, но решения не было. Хорошо, хоть сумку не выпустила из рук – там были телефон, сигареты, косметичка и книжка. Трясущимися руками Саша прикурила сигарету, набрала номер сестры и произнесла:
– Насть, ни о чем не спрашивай, я тебе потом все объясню. Приезжай за мной завтра к десяти утра в дом Матвея.
– Хорошо... – растерялась Настя. – А что... Ну, ладно, завтра расскажешь.
Саша быстро отсоединилась и разрыдалась. Ей было больно и плохо, обидно и тяжело. Даже слезы текли с трудом – хотелось не плакать, а выть и орать...
И неизвестно, что бы сделала Саша, если бы знала, что с другой стороны двери Матвей прислушивается к ее рыданиям с видом человека, получающего несказанное удовольствие.
Настя с интересом осматривала дом Антона. Тут все было не так, как она привыкла: слишком много показного богатства, но, в конце концов, он же миллиардер, так что, наверное, это вполне нормально. Огромные – не большие, а именно огромные – комнаты, просторные холлы, в которых помещались двухметровые скульптуры, мрамор на полу в коридоре, здоровенные полотна с батальными сценами, хрустальные люстры размером с автомобиль «Ока»... Но, в общем, вполне уютно, насколько может быть уютно в доме на двадцать комнат.
– Зачем вам такой большой дом? – удивилась Настя.
– Ну... – Антон задумался. – А зачем мне маленький дом?
Настя пожала плечами.
– Вы первая задали мне такой вопрос, – признался он. – Я холост, у меня часто собираются друзья, им нужно где-то спать... Не положу же я их на раскладушке в гостиной?
Они прошли в малую, как выразился хозяин, гостиную, где горел камин, стояли карточный и бильярдный столы.
– Что будете пить?
– Настойку из черноплодки, – ответила Настя.
– У меня нет, – огорчился Антон. – Может, «Кристалл»?
– Тогда коньяк.
Насте здесь не нравилось. При том, что Антон был красив, богат, влиятелен, Настя чувствовала, что он прост как репка. Что он банальный. Все у него типично: друзья на роскошных машинах; перелеты на частных самолетах; девушки-модели в качестве сопровождения, с которыми подчеркнуто обращались, как с обслуживающим персоналом: мол, детка, хоть я и мечтал всю жизнь о такой молоденькой красотке, но я-то знаю, что ты любишь не столько меня, сколько мои деньги, так что знай свое место – ты оплачена до понедельника.
«Поскорее бы отсюда смыться», – подумала Настя.
