трудно, — от путешествий в картины или фотографии у него сохранились воспоминания о совсем других ощущениях. Каждый раз, как он приближался, лицо Аморет удалялось — можно подумать, она хотела вытолкнуть его обратно. Но Чарли не сдавался и упорно продвигался к цели. Он плыл, руками и ногами расталкивая воздух, ставший тяжелым и густым, отбрыкивался от невидимых пут, которые мешали ему и тянули назад, прочь из зеркала. И вот, наконец, Чарли прорвался в зал, где стояла женщина, прижимавшая к себе троих ребятишек. Принц Амадис куда-то исчез, и Аморет смотрела прямо в лицо Чарли.
— Уходи! — крикнула она. — Кто бы ты ни был, беги отсюда!
Недоумевая, Чарли завертел головой, и вдруг в уши ему ударили ужасные звуки — удары тарана по каменным стенам, свист стрел, крики и стоны. Битва! Сам не зная как, он очутился во внутреннем дворе замка и увидел в гуще толпы, охваченной паникой, беловолосого мальчугана, поразительно похожего на Билли. На плече у мальчика сидел ворон. Мальчик кинулся к колодцу и забрался внутрь. Через мгновение замок охватило пламя, и Чарли с ужасом понял, что со всех сторон окружен ревущей огненной стеной.
— Помогите! — завопил он. — Помогите! — Чарли закашлялся, заметался, но что-то невидимое не давало ему сдвинуться с места. Выбраться из зеркала он не мог и дышать уже тоже не мог — нечем было. Вокруг бушевал пожар.
Мальчик рванулся, вдруг что-то оглушительно треснуло, и послышался звон разбитого стекла. Чарли почему-то вспомнил про дядю Патона и его «неприятности», и от этого нечаянного воспоминания ему стало спокойнее. Как-то там дядя?
— Чарли, Чарли, вернись! — звал издалека испуганный голос.
Чарли заморгал, закашлялся и понял, что стоит перед разбитой зеркальной стеной, а под ногами у него хрустят осколки. В каждом из них посверкивал яркий блик от свечи, прыгавшей в дрожащей руке Билли. Рядом с ним стоял пианист, сжимая в руке поношенный черный ботинок.
— Эй, ты цел? — запинаясь, спросил пианист, — Ты вернулся?
Вдохнув восхитительно прохладный воздух, Чарли кивнул и отряхнулся.
— Мистеру Терцини пришлось разбить стекло, — торопливо объяснил Билли. — Мы думали, ты уже не выберешься.
— Другого способа не было, — добавил пианист. — А то бы ты застрял там навеки. Странная штука эти твои путешествия. И небезопасная.
— Ой, это точно! — горячо согласился Чарли. — Но, понимаете, мне обязательно нужно было побывать внутри. Там ведь была Аморет, а я — ее потомок. Наверно, она была в замке, когда начался пожар, — до того как замок превратился в зеркало. Хотел бы я знать, куда подевались ее дети? Как они спаслись?
— Не на все вопросы существуют ответы, — с ноткой грусти сказал мистер Терцини. — Пойдем, тебе надо отдохнуть. Ты напугался и устал.
Чарли оглянулся на огромное зеркало и понурился.
— Получается, что стена прошлого разбилась из-за меня.
— Только наружный слой, — успокоил его пианист. — Стены крепкие, толстые, что им какой-то удар старым башмаком! — Он наклонился и надел ботинок на левую ногу, затем тщательно завязал шнурки и взял у Билли свечу, вернее огарок. — Идемте, мальчики.
Вернувшись в комнату пианиста, они обнаружили, что уже светает — сквозь зеркальные стены пробивались лучи утреннего солнца. Шторм утих, и мистер Терцини сказал, что день будет погожий.
— Если отправитесь сейчас, то доберетесь благополучно — прилив вынесет вас обратно в бухту, — заявил он.
— Но вы-то с нами поедете? — взмолился Чарли, который никак не мог решить, называть пианиста на «ты» или на «вы».
— Я не осмеливаюсь, — развел руками мистер Терцини.
— Но почему? С нами вы будете в безопасности, — пообещал Чарли. — Вы должны вернуться. Моя мама вас ждет, и вообще…
— Твоя мама? Выходит, я женат? — изумленно спросил мистер Терцини.
— Конечно! Откуда я, по-вашему, взялся? — негодующе спросил Чарли.
Сердился он потому, что нервничал. Разговаривать с человеком, потерявшим память, оказывается, ужасно трудно. Что же делать-то? Вот так положение! Чарли стало страшно. Найти папу, который тебя не помнит, проделать такой путь — и все ради того, чтобы оставить его в заточении на этом острове и больше никогда не увидеть? Ведь если бабушка Бон проведает, что Чарли здесь побывал, она с сестрицами утащит пленника в какое-нибудь тайное логово, и ищи его потом! Чарли схватился за голову.
На помощь ему пришел Билли.
— Мистер Терцини, без вас нам не справиться с лодкой! — испуганно вытаращив глаза, затараторил он. — Я грести не умею, мне даже весло не поднять, а Чарли по дороге сюда совсем выдохся. Смотрите, он все руки стер! Как же мы без вас?
Его слова возымели действие. Мистер Терцини решительно пригладил непокорную темную шевелюру.
— Что ж, это аргумент, — согласился он. — Наверно, и впрямь будет лучше, если я отправлюсь с вами.
Втроем они пересекли двор, и мистер Терцини подвел мальчиков к двери, утопленной в зеркальной стене, окружавшей замок. Один толчок — и дверь распахнулась, и вот они вновь стоят у подножия наружной стены. Мистер Терцини аккуратно затворил дверь, и она мгновенно слилась со стеной.
— Открывается только изнутри, — объяснил он мальчикам, — а войти снаружи можно лишь через тоннель.
Чарли представил себе, как тетка Юстасия, пыхтя, протискивается в лаз, а затем ползет на карачках по тоннелю, и хмыкнул. Эта картинка подействовала освежающе.
По дороге к берегу Чарли рассказал Билли о том, как беловолосый мальчик Оуэйн спрятался в колодце.
— Наверно, только это его и спасло. Он пересидел пожар, а потом уплыл на материк вместе с вороном. Он умел разговаривать с воронами и грифами, вот откуда взялась твоя фамилия и фамилия твоего опекуна, Кристофера Карквилла. Вы родня.
— Значит, тогда я могу поселиться с мистером Карквиллом? — с надеждой спросил Билли.
Чарли помедлил с ответом. А что тут скажешь, если бедный мистер Карквилл подвергается еще большей опасности, чем Билли?
— Я спрошу дядю, он придумает, как быть, — наконец пробормотал Чарли, чтобы не разочаровывать Билли.
Мистер Терцини в разговоре не участвовал — он бодро шагал впереди.
— Я каждый день гуляю по берегу — для моциона! — обернувшись, сказал он. — Свежий морской воздух полезен, помогает держаться в форме. Так что, полагаю, грести я смогу.
К счастью, лодка по-прежнему была на месте — шторм не унес ее в море, а, наоборот, выбросил на берег дальше, чем смогли втащить Чарли с Билли. Вместе с мистером Терцини они столкнули лодку на воду. Мальчики поместились на корме, а мистер Терцини, поплевав на ладони, взялся за весла. Поскольку он сидел спиной к далекой бухте, окруженной скалами, то не видел две фигуры на берегу, которые первым заметил Чарли. Заметил — и душа у него ушла в пятки. Кто это? Эх, бинокль бы! Кто там караулит? А вдруг тетки? Билли проследил взгляд Чарли и вцепился ему в рукав.
— Они за мной! — захныкал он. — Я же говорил, мне надо было остаться на острове!
— И чем там безопаснее? Успокойся, может, это и не тетки. И не Блуры.
Мистер Терцини оглянулся.
— Вот вы о ком… Чарли, ты не видишь, кто это? Хочешь вернуться в замок?
Чарли сощурился и вздохнул с облегчением.
— Нет, плывем к берегу. Кажется, я знаю, кто это. Да, точно. — Теперь он различал долговязого темноволосого человека в черном плаще. — Это дядя Патон. Второго я не знаю — маленький такой, сутулый. Вряд ли он опасен.
При виде знакомой фигуры дяди Патона у Чарли камень с души свалился, и мальчик радостно запрыгал на скамейке. Лодка заходила ходуном.
