ухмыльнулся: ничего не поделаешь против науки! А лента все бежала и бежала. Доктор поднял руку.
– Стоп!
– Как, док? Все о’кэй? – спросил полковник.
Доктор приложил пальцы к губам и послал воздушный поцелуй.
– Этот малый врет, как пастор! – сказал он и по-товарищески хлопнул Хансена по плечу.
Рокк зажмурился от удовольствия.
– Что, Хансен, испытание вам не по душе?
Хансен угрюмо покачал головой.
– Этот театр, ниже моего достоинства, полковник…
Рокк любезно поклонился.
– Театр, говорите вы? Ну хорошо… А вот сейчас отвечайте мне «да» или «нет». Только «да» или «нет»! – Он сделал доктору знак. – Ну, приготовились! Начали!
Вопросы посыпались на Хансена без перерыва.
– Вы металлист?
– Да.
– Женаты?
– Да.
– Жена умерла от рака?
– Да.
– Вы были против режима на Востоке?
– Да.
– Вы коммунист?
– Нет.
Доктор подмигнул полковнику. Прибор не показал ничего заслуживающего внимания.
Работа на верхнем этаже также была в разгаре. Два ближайших сотрудника Рокка уже просмотрели содержимое ящиков стола, за которым работал Хансен, и сейчас заканчивали обыск его сейфа. Вдруг один из них нашел спрятанные в бумагах две фотографии величиной с ладонь.
– Ха, Гарри! Ну-ка, посмотри на это! – Он протянул своему коллеге найденные им снимки.
– Ну и что?
– Парень-то рядом со старой лайбой, которую я где-то видел…
– Ну и ну, если ты, конечно, уверен… – ухмыльнулся Гарри. – А парень-то этот здесь, ждет своей очереди на промывку мозгов. Его зовут Шукк или что-то в этом роде.
– Хансен держал фотографии в своем сейфе! В сейфе… Не на дружескую же память он их сохранял. Тут что-то есть…
– Отложи снимочки для босса. Это для него лакомый кусочек.
Оба рассмеялись.
Неужели попался?
А в подвале Хансен продолжал игру со смертью. Капли пота скатывались по лбу, застревали в бровях, щекотали виски. Полковник не давал ему никакой передышки.
– У вас есть связь с советской разведкой?
– Нет.
– Французской?
– Нет.
– Интеллидженс сервис?
– Нет.
– Разведкой Федеративной республики?
– Нет.
– Военной разведкой США?
– Да.
– Разведкой Восточной Германии?
– Нет.
Коллинз уже пришел в себя и сейчас метался, как тигр в клетке, меряя шагами свой кабинет. Открыл дверь в комнату секретаря. Там царило уныние. Пегги бесшумно плакала. Ее нервы не выдержали, ожидая этой загадочной процедуры. У Шукка отвисла челюсть, он сидел, уставившись в одну точку. Франтишек дремал в уголке.
Охрана сидела молча. Игра им надоела, и они время от времени прикладывались к своим флакончикам с «эликсиром».
Майор с силой захлопнул дверь и забегал в еще большем ожесточении. Он здесь больше не был хозяином! В своем доме? Нет, полковнику это так зря не пройдет! И Коллинз целиком ушел в планы мщения.
А за металлической дверью все продолжался допрос.
– Вы получили задание от разведки Восточной Германии?
– Нет.
– Вы встречались с их представителями в Берлине?
– Нет.
Голос полковника бился где-то в висках.
Доктор показал на аппарат:
– Заканчивайте, полковник. Человек уже перегружен.
Полковник подошел к столику и просмотрел кардиограмму. Волнистая линия шла ровно, точно повторяясь. Никаких признаков особенного волнения. Рокк взглянул на доктора. Тот покачал головой. С трудом подавил зевоту. Рокк подошел совсем близко к Хансену.
– Аппарат так же неподкупен, как страшный суд, Хансен. Игра проиграна!.. Мы знаем все!
Хансен утомленно поднял голову и сказал улыбнувшись:
– Тогда вы знаете больше меня…
Доктор оборвал ленту и остановил аппарат. Полковник пожал плечами.
– Дело ясное… Выйдем, доктор. А вы оставайтесь сидеть, Хансен!
Они вышли из подвала, с треском закрыв тяжелую дверь. Прожекторы продолжали бросать потоки нестерпимо яркого света на человека в кресле. Хансен поднял руку и стер пот со лба. Потом закрыл глаза.
Полковник сделал несколько сильных затяжек.
Доктор подумал об одной маленькой бутылочке в боковом кармане, которая находилась там наготове, но в присутствии полковника постеснялся прибегнуть к ее помощи.
– Как вчера сыграли в бостон? – спросил полковник.
– Не знаю… – угрюмо покачал головой доктор и задумался.
Он посмотрел на дверь в подвал. Полковник был ему противен. От этой «промывки мозгов» его уже просто тошнило.
– Сколько вы еще будете его мариновать?
– Докурю сигарету, и продолжим…
Доктор улыбнулся. Он ассистировал при сотнях подобных «промываний». Успех всегда был сомнительным. Иногда полковнику, удавалось поймать какого-нибудь парня, но приписать одному аппарату причину успеха было нельзя. Скорее просто гипнотическое действие или слабость нервной системы испытуемого, чем прибор. Как медик, доктор отрицал подобного рода фокусы. Он знал, какое разрушающее действие оказывают такие допросы на нервную систему слабых или боязливых натур. Были случаи – и доктор о них великолепно знал, – когда подвергавшиеся допросу при помощи «детектора лжи» и оцененные как стопроцентно лояльные работники час или день спустя оканчивали свою жизнь самоубийством. Но полковник был твердо уверен, что такое самоубийство и есть запоздалое признание вины. Той самой вины, которую он стремился установить с помощью «детектора». Рокк непрерывно раздумывал над тем, как сделать свои допросы еще более действенными. Его работа уже стоила главному управлению многих жертв, и, пожалуй, жертвы будут еще. Но об этом доктор опасался заговаривать. Он получал свои доллары, а
