– Разве такое возможно? – удивился Амари, ненадолго позабыв о собственных бедах.
– Его дар был и впрямь очень тяжким бременем, – сказал Рейнен. – Такова судьба семейства Амальфи. Отчего-то Заступница решила… хотя нет, это были проделки Повелителя штормов, не иначе… так вот, по неизвестным мне причинам именно этот буревестник мог предсказывать только катастрофы. Ураганы, сметающие с лица земли целые города… опустошительные засухи… чудовища, выходящие из моря… Он даже говорил, что однажды увидел тварь, которая поглотит весь наш мир.
– Вы не смогли ему помочь, – прошептал принц. Алхимик кивнул.
– Я рассказал об этом для того, чтобы вы поразмыслили на досуге о роли дара в жизни каждого из нас. Конечно, очень сложно привыкнуть… – тут ворон умолк, подыскивая нужное слово, и Амари воспользовался этим, чтобы кое-что поправить:
– Ничуть не сложно, – сказал он. – Просто зачастую дар Цапли кажется мне лживым.
Удивление на миг вернуло Рейнену живое выражение лица – то, что он уже лет сто как утратил.
– Лживым?!
– Да. Я ведь видел… как капитан управляет командой. Ему для этого не нужно приказывать… то есть нужно, но не всегда… – он понял, что вот-вот запутается окончательно, и всё-таки договорил: – Ещё он никогда не приказывал так, как это смог бы сделать я, воспользовавшись даром Цапли.
– Он не ломает чужую волю, – подсказал Рейнен, и Амари торопливо закивал, но тут же понял, что подсказка была ловушкой. – Ох, Ваше Высочество, не всё так просто! И здесь, и на любом фрегате есть как верные, так и недовольные. Нужно время, чтобы это понять.
– Я понимаю, – вздохнул Амари, жалея, что затеял этот разговор. Ворон посмотрел на него долгим взглядом и пробормотал себе под нос: «Вероятно…» – как будто ответил на какой-то невысказанный вопрос.
– Вы тоскуете, – сказал он, помедлив. – Это пройдет…
… – С «Невестой ветра»? – переспросил Капитан-Император. – А как, мастер Рейнен, следует поступать с кораблями предателей? То есть, прошу прощения, с
Аматейн произнес последнее слово с особым чувством, и от этого Амари покрылся холодным потом с головы до пят: не нужно было знать много государственных тайн, чтобы понять, о каком смирении речь.
– Это неправильно, – сказал принц. В тот же миг серебряная маска повернулась в его сторону; по ней пробегали черные волны. – Я хотел сказать, что «Невесту» следует судить так же, как и её матросов… а ведь многие из них заявили, что хотят служить Империи!
– Так она и будет служить, Ваше Высочество, – вполголоса проговорил Эйдел Аквила. – Только почернеет немного, вот и всё.
Капитан-Император молчал.
«Он ждет, – с ужасом понял Амари. – Ждет, что я скажу!»
Бывший юнга глубоко вздохнул и… не смог издать ни звука. Голос пропал! Хриплый, ненадежный, ненавистный, но такой нужный именно сейчас – он исчез бесследно, предал своего хозяина! Сейчас отец решит, что ему больше нечего сказать, сейчас он вынесет приговор «Невесте ветра», и это будет конец всему!
Он закашлялся так, что потемнело в глазах, и чей-то возглас «Воды!» показался очень далеким, словно прозвучал с борта другого корабля. Другого? Он же не на фрегате… На мгновение Амари утратил ощущение времени, слишком уж невероятным было случившееся только что – ведь капитан никак не мог его подбодрить, его связующая нить была разорвана! – и к реальности его вернул лишь взгляд отца.
– Я считаю… – проговорил принц, и каждое слово давалось ему с большим трудом, – что в интересах присутствующих оставить «Невесту ветра» такой, какая она есть. Иначе на всех островах станут говорить, что фрегат Кристобаля Крейна не покорился имперцам, а потому им пришлось лишить его разума. Вы хотите, чтобы о Крейне и его «Невесте» продолжали сочинять легенды и песни даже после того, как их последнее плавание закончится?..
Наступила тишина.
– Что ж, – наконец проговорил Капитан-Император. – Не будем торопиться.
Был уже поздний вечер, когда Ризель наконец разобралась со всеми обязанностями, которые столь неожиданно взвалил на неё Капитан-Император – нешуточное дело, за три дня подготовить грандиозный праздник для всего дворца! Фаби заметила, что Её Высочество еле стоит на ногах, и решила: что бы ни означала на самом деле записка, переданная Рейнену Корвиссу, на сегодня о ней можно забыть.
– Вели приготовить ванну, – сонно пробормотала принцесса. – Как я устала!..
Фаби распорядилась нагреть воды, а сама подготовила ароматные соли и притирания, чистую одежду для Ризель. Вновь, как и утром, привычные хлопоты успокаивали, однако её не оставляло ощущение, будто где-то за спиной постоянно слышатся голоса. Неразборчивые, тихие, далекие – но если к ним прислушаться, то…
…Вздрогнув, компаньонка пришла в себя.
– Заступница, – отрешенно пробормотала она. – Теперь я действительно сплю с открытыми глазами…
А принцесса, как выяснилось, на самом деле вовсе не собиралась принимать ванну: вернувшись в спальню, Фаби застала госпожу за мгновение до того, как та собиралась исчезнуть. Ризель казалась суровой, сосредоточенной и странным образом посвежевшей – и как только ей удалось перебороть усталость? Ещё один вопрос без ответа, но сейчас не было времени на размышления.
«Моя принцесса вновь отправляется гулять по ночам?..»
– Ваше Высочество! – Фаби упала на колени. – Не оставляйте меня одну! Возьмите меня с собой, пожалуйста!!
Ризель нахмурилась.
– Ты хоть понимаешь, о чем просишь?
– Я хочу быть рядом с вами, – прошептала компаньонка. – Рядом, куда бы вы ни отправились – к Рейнену Корвиссу, в подземелье, в Сады иллюзий! Кто знает, как закончится эта ночь? Мне иногда кажется, что стены дворца готовы рухнуть в любой момент… Не хочу быть одна! Не бросайте меня!
Белая Цапля вздохнула, её тонкие губы дрогнули, словно с них вот-вот должен был сорваться вопрос: «Откуда ты знаешь про подземелье?» – но всё же принцесса промолчала. Этот пристальный взгляд был Фаби хорошо знаком, только вот уже давно Её Высочество не смотрела на свою компаньонку сверху вниз.
Наконец, Ризель сдалась.
– Хорошо, – сказала она. – Но ты пойдешь не со мной, а сразу к Рейнену. Не возражай! Мне и так непросто будет заставить всех стражей забыть о том, что они видели двух женщин, а если появится ещё и третья… Иди к Корвиссу и скажи ему, что я скоро буду.
«Двух женщин? Третья?..»
Фаби растерянно кивнула и отступила, позволив Ризель выйти из спальни.
Она уже не была столь уверена в том, что поступила правильно…
Лаборатория Рейнена Корвисса, расположенная в подвале северного крыла, простояла запертой почти столько же лет, сколько и кабинет Капитана-Императора. Извилистый коридор, ведущий к её дверям, был мрачен: поселившаяся в его изгибах тьма словно сопротивлялась тем, кто вознамерился прогнать её из облюбованного убежища.
Фаби шла, ступая очень осторожно и невольно прислушиваясь к каждому звуку…
